Наконец Джамиля забылась беспокойным сном. Всю ночь ей снились тяжелые сны и пугающие лица, черты которых нельзя было разобрать, и когда она утром проснулась, едва не проспав первые переговоры, то обрадовалась, что Салман уже ушел.
При холодном свете дня его вчерашний рассказ показался ей еще более жутким. Джамиля понимала — он ждет ее следующего шага, и чувствовала, что вряд ли теперь сможет противостоять ему. Ведь теперь у нее появилось непреодолимое желание успокоить и в каком-то смысле излечить его. Джамиля боялась, что его признание полностью обезоружило ее и ей теперь совсем нечем защититься — у нее не осталось даже гнева.
В тот вечер после еще одного официального ужина, который на этот раз проходил в их отеле, она приняла предложение советника султана Аль-Омара сходить в бар, чтобы что-нибудь выпить. Она всегда чувствовала свою вину перед ним за то, что бросила его в одиночестве на дне рождения султана в прошлом году — после той памятной встречи с Салманом.
По крайней мере, так она думала, когда принимала его приглашение выпить вместе. На самом деле она весь день избегала Салмана, потому что все еще боялась встречи с ним, боялась его пронзительного взгляда. Но все же она все время наблюдала за ним краем глаза и видела, как сверкнули его глаза, когда она вышла вместе с Ахмедом несколько минут назад. Чуть раньше, перед ужином, она быстро собралась и вышла из номера одна, порадовавшись тому, что ей снова это удалось. Когда он спустился к ужину, то буквально пожирал ее глазами. Платье на ней было довольно скромным, с небольшим вырезом, приталенное и с широкой юбкой до колен. Однако его глаза горели таким огнем, что она боялась, ткань воспламенится прямо на ней.
— Джамиля…
Она отвлеклась от своих мыслей, посмотрела на Ахмеда и виновато улыбнулась.
— Прости, я задумалась… — Она дотронулась до его руки. Это нечестно с ее стороны — быть с ним, а думать совсем о другом. — Послушай, давай встретимся в другой раз. Я сегодня немного не в себе.
Ахмед грустно улыбнулся, и Джамиля поняла, что хотя он очень красив, но совсем не кажется ей привлекательным.
— Это как-то связано с Салманом аль Сакром, да? — Он встал, протянул ей руку, и Джамиля покраснела. Они отправились к выходу, и он добавил: — Не волнуйся, это не слишком заметно, но я уже один раз был рядом с вами, если ты помнишь.
Джамиля еще сильнее покраснела, когда вспомнила, как Ахмед нашел их в коридоре. Они шли по направлению к лифтам, и девушка не стала врать:
— Наверное, это действительно немного связано с ним.
В лифте Ахмед повернулся к ней и сказал:
— Ты, конечно, не послушаешь меня, но у него очень плохая репутация в отношениях с женщинами.
Джамиля едва сдержала нервный смех. Бедный Ахмед ничего не знал, но она все равно была благодарна, что он заботится о ней. Он проводил ее до самой двери номера, она улыбнулась ему, и вдруг в ней поднялось какое-то непонятное чувство — чувство отчаяния от того, что их отношения с Салманом невозможны. Может, если она только даст шанс кому-то другому… Она подалась к Ахмеду и спросила:
— Можно, я поцелую тебя?
Казалось, у него был шок, он выпалил:
— Да! Конечно.
Он подался вперед, и в этот момент Джамиля поняла, что не нужно было говорить этого — это было ужасно. Но было уже слишком поздно. Его руки обвились вокруг ее талии, а затем они стукнулись носом, прежде чем он запечатлел на ее губах мокрый поцелуй.
В этот момент дверь резко открылась, и Джамилю схватили и вырвали из рук Ахмеда. Первой ее реакцией было облегчение, однако, осознав, что за талию ее теперь держит Салман, эта радость быстро исчезла.
Бедный Ахмед не на шутку испугался. Он попятился назад, скомканно попрощался и исчез.
Салман повернул Джамилю в своих руках — но она не могла произнести ни слова. Это удивительно, как различалась реакция ее тела на этих двух мужчин. Сейчас она чувствовала себя так, словно обрела свою давно потерянную половинку. Он все еще был в национальной одежде, и она чувствовала его тело сквозь невесомый шелк своего коктейльного платья.
Он потянул ее в комнату, захлопнул дверь, и девушка быстро прислонилась к ней. Его глаза сверкали.
— Что это было, черт возьми? — И он передразнил ее: — «Можно, я тебя поцелую?!»
Джамиле нравилось, что он злится. Это отвлекало ее от мыслей о своей беспомощности.
— Приличные люди не подслушивают под дверью и не подглядывают в замочную скважину. И кто дал тебе право вести себя так с Ахмедом?
— Я ни слова не сказал ему. — Салман поморщился. — Он понял, что не нужен здесь, точно так же, как в прошлом году. И вообще, я боялся, что ты утонешь в его слюне.
Джамиля вздрогнула при воспоминании о том поцелуе, но постаралась не показывать виду. Салман вдруг заговорил очень тихо:
— Я теперь вызываю у тебя отвращение, так? Голова твоя переполнена всякими ужасами — по моей вине.
Вдруг он разжал руки и отшатнулся от нее. Инстинктивно Джамиля схватила его за руку и сказала:
— Нет, Салман, конечно нет, ты не вызываешь у меня отвращения.
— Я видел только что, — напряженно говорил он, — ты предпочитаешь, чтобы тебя целовал этот тип, а не я.
Джамиля подошла к Салману и встала перед ним. Он такой красивый… как он может думать…
