Секреты крылатых слов и выражений - [4]

В списке нечистых животных еврейским словом АНАФА (Лев 11:19 и Втор 14:18), обозначена Цапля.

В верхнем течении реки Иордан раскинулась болотистая долина Хула (Hula). Подземные ключи, даже безжалостным израильским летом, не дают высохнуть этой зловонной клоаке. Мириады гудящих москитов и ядовитый туман испарений скрывают от глаз путника озерца с затхлой водой, кишащие мокрецами. Однако, если приглядеться, то можно заметить среди редких пучков травы, огромную, птицу, вышагивающую на непомерно длинных жилистых ногах. Её редкие перья перемазаны болотной слизью, а острый, как костяной кинжал клюв, хищно пощёлкивает. Это властительница проклятых болот — Цапля, или, АНАФА.

Испокон веков на иудейской земле закон был суров к преступникам. Надоедливых изгоняли, ворам отрубали руку, неверных жён забивали камнями. Но самым страшным преступлением считалась публичная хула Бога. В подобном случае неизменно следовал самый страшный из приговоров — ПРЕДАНИЕ АНАФЕМЕ! Отступника отводили в самое сердце зловонных болот и бросали. А там, облепленный жалящей мошкарой, он вопил и метался в удушающем тумане, чувствуя на себе пронзительный, неподвижный взгляд Анафы.

АНИКА-ВОИН

Аника–воин, кличка, даваемая ныне всякому хвастуну, храброму лишь на словах…

В стародавние времена жил на Руси витязь Аникей. Не дал ему Бог той силушки, что бы богатырём прозываться, поэтому и слава о нём шла малая. И удал был Аникей, и в бою неистов, и могуч, но так, что бы «мечом махнуть, да сотню ворогов сразить», не мог.

А к тридцати годкам стал наш боец задумываться, а не пора ли ему на покой уходить. Дом поставить, жениться, да малыми детушками обзавестись. Не век же в степи ночевать и ратными делами промышлять. И вот, едет он через лес на коне буланом, думу думает, улыбается про себя. Вдруг, видит, идёт навстречу мужик и огромную змею на плечах несёт.

— Бог в помощь, поздорову ли, серый зверь да не прорыскиват ли? — приветствует его витязь.

— Поздорову, добрый молодец, — степенно отвечает мужик.

— Откуда змей, да куда путь держишь?

— В лесу поймал, — говорит змееносец. — Отнесу домой, зарежу, кожу сниму, да кушак справлю.

Уж незнамо, что на Аникея нашло, но пожалел он аспида.

— Продай его мне, пахарь, — молвит витязь.

Дал мужику денежку серебряную, да и забрал змея. Отъехал вглубь леса, бросил его на траву.

— Ползи домой, подколодный, — говорит. — К жене своей и малым змеёнышам.

— Ай, спасибо, красный молодец, — отвечает змей человеческим голосом. — За добро такое христианское, отплачу сполна. Знай же, удалой боец, что отныне у тебя не одна жизнь, а добрая сотня. Пронзит, ежели, ворог мечом, али копьём, одна жизнь пропадёт, а остальные останутся.

Вот тут и пришла к Аникею слава богатырская. Стал он подвиги вершить, что другим витязям не под силу. В одиночку на целую рать выходит, и смерть его не берёт. Всё ему нипочём, ни орды татарские, ни драконы огнедышащие. Калики перехожие песни о его победах складывают, князья на службу зовут, да по праву рученьку на пиру усаживают. Зажил наш богатырь в стольном городе Рязани. Дом каменный поставил, женился, детишек завёл. А, как беда у ворот, садится богатырь на коня, выезжает во чисто поле, да разит ворогов, сам смерти не боится.

Но время идёт, свой счёт ведёт. И к сорока годам осталась у Аникея последняя жизнь. Не до сражений ему теперь, не до подвигов ратных. Хочется сынов вырастить, да дочерей замуж выдать. А враги, словно догадываются, тут как тут. Кочевники деревни соседские жгут, людей в полон уводят. В лесах разбойники дело злое творят.

Пришли витязи рязанские под окно аникеево.

— Веди нас в бой, богатырь, — зовут. — Возглавь воинство православное.

Молчит Аникей, носа из дома не кажет.

Другой раз соберутся ратнички.

— Помоги, Аникеюшка, — просят, — с разбойничками справится.

— Недосуг мне, — отмахивается тот.

Был богатырь, да весь вышел. Перестал народ за помощью хаживать, перестал и князь на пиры звать.

«Позабыли все его подвиги,

наградили кличкой обидною.

Величают теперь не заступником,

Прозывают Воином — Аникою».

Одни скажут, мол, вольготно богатырём со ста жизнями в запасе жить. Настоящий герой — тот, кто своей головой рискует. Но, ведь, Аникей, своим даром благородно распорядился, не на богатство, да потеху, а людям на пользу. Поклониться бы рязанцам ему в пояс и в покое оставить. Ан, нет…

АПОГЕЙ СЛАВЫ

История Римской империи — это история военных побед, а где победы, там и награды. Немалую роль в них, помимо драгоценного оружия, специальных блях (фалеры, гривны) играли венки, имеющие чёткую иерархию.

— Золотой венок (corona aurea) получал лишь военачальник–триумфатор;

— Венок истины (сorona veritas) за снятие осады с города;

— Венок из дубовых листьев (сorona ziwika) за спасение товарища в бою;

— Миртовый венок (corona ovalis) за бескровную победу;

… и многие–многие другие.

Однако, самым почётным и почитаемым считался Аdoria Apogeus, или АПОГЕЙ СЛАВЫ. Изготавливался он из красных кораллов и носился немного набекрень. Вручалась эта награда за морские победы вдали от границ Империи (АПО — далеко, ГЕ, ГЕЯ — земля) и удостаивались её настоящие морские дьяволы, победители викингов, финикийских пиратов и магрибских головорезов. Женские сердца начинали учащённо биться, когда из портовых таверн, чуть покачиваясь, выходили просоленные бородачи в коралловых венках и полосатых тогах.