Секретный фронт. Воспоминания сотрудника политической разведки Третьего рейха. 1938-1945 - [47]

В конце 1940 года эмиссары антисимовичской группы раскрыли свои планы агенту немецкой секретной службы. Они заявили, что в вопросах внешней политики намереваются придерживаться немецкой ориентации и рассчитывают получить от Германии карт-бланш на свои действия. Гейдрих доложил об этом Гиммлеру, но тот проявил нерешительность и отказался принимать на себя какие-либо обязательства, хотя поначалу эта идея его заинтересовала, поскольку открывались возможности неофициального влияния на югославские дела и заглушения антинемецких тенденций в этой стране. Даже посоветовавшись с Гитлером, он не принял никакого решения, поскольку тот считал обстановку на Балканах нестабильной и не вызывающей необходимость немедленных и решительных действий. Такое мнение фюрера только усилило нерешительность Гиммлера. По совету Гитлера он проконсультировался с Риббентропом, но тот отказался связываться с подобным мероприятием – не потому, что его останавливали какие-либо соображения морального порядка, а из-за уже ведущихся переговоров с Белградом о возможности установления более тесного сотрудничества между двумя странами. На это его подвигнул Шмидт, которому Грегорич рассказал, что шансы присоединения Югославии к тройственному пакту весьма сомнительны. Риббентроп был убежден, что любой путч в то время бы не только пустым, но и опасным делом. Заговорщикам поэтому был дан отрицательный ответ, вследствие чего они были вынуждены отказаться от своих планов обойти Симовича, поскольку без немецкой помощи пойти на риск не решались.

Немецкие переговоры с Белградом, носившие хотя и официальный, но в то же время конфиденциальный и прощупывающий характер, начались в июне 1940 года. До того времени Цветкович не имел намерений пойти на какие-либо уступки Германии, за исключением вопросов экономического плана. Однако после падения Франции в югославских взглядах произошли радикальные изменения. Ведь никакая другая страна не оказывала на Югославию такого влияния, как Франция. Только благодаря ее поддержке после Первой мировой войны Сербия была возрождена и создано югославское государство. Она рассматривалась как непревзойденная общественная модель, а ее армия оценивалась югославскими военными экспертами как непобедимая. Для сербов и руководящих сербских кругов Югославии поражение первоклассной французской армии под молниеносными ударами вермахта явилось катастрофой. Поддержка, на которую рассчитывал Белград даже после переориентации своей внешней политики, исчезла. Поэтому югославское правительство стало считать своей первоочередной и неизбежной задачей достижение взаимопонимания с Германией. В качестве посредника выступил Данило Грегорич. Уже в июне 1940 года он установил контакт с министром иностранных дел Германии. Переговоры с ним проходили открыто и целеустремленно, в результате чего в ноябре 1940 года фон Хеерен получил указание Риббентропа сообщить неофициально югославам, что в случае вступления Югославии в тройственный пакт Германия поддержит ее претензии в отношении Салоников. Дело в том, что владение Салониками было стародавней мечтой сербов. Цветкович сразу же согласился с предложением и направил Грегорича в Берлин для продолжения переговоров с целью проведения официальной конференции в ближайшее же время.

Визит Грегорича в Берлин совпал с появлением там Молотова. Как известно, переговоры Гитлера с этим государственным деятелем тогда ничего не дали, поэтому фюрер решил стабилизировать обстановку на Балканах так, как это было бы выгодно рейху. Необходимым условием для этого было достижение взаимопонимания с Югославией и вовлечение ее при возможности в альянс. Поскольку Германии надо было освободить свои руки для действий на Востоке, ей следовало устранить любые разногласия и трения в других местах. Этим и объясняется подтверждение Риббентропом 23 ноября 1940 года обещания, данного в свое время фон Хеереном в отношении Салоников. Переговоры теперь приняли официальный характер. Вместо Грегорича на них прибыл Цветкович со своим министром иностранных дел Марковичем. Основным вопросом переговоров были Салоники. В качестве своего условия Риббентроп выдвигал присоединение Югославии к тройственному пакту, тогда как югославы хотели получить этот морской порт более дешевой ценой. Они хотели избежать открытого присоединения к Германии, но были готовы вступить в пакт при секретном оформлении договора. Марковича особенно беспокоила драматичная смена сторон – немецкие требования расценить иначе было нельзя, – и он старался по возможности оттянуть решение этого вопроса.

Казалось, что компромисс был найден. Немецкая секретная служба представила Гитлеру докладную записку, в которой предлагалось модифицировать условия членства в Тройственном союзе, что устранило бы нерешительность Югославии. Основная идея модификации заключалась в предложении включить в союз еще одну группу стран, которые могли бы соблюдать нейтралитет. Грегорич был проинформирован о содержании докладной записки в надежде, что он сможет убедить югославское правительство принять эту поправку. Никто не знал, согласится ли Гитлер с таким предложением, но, по крайней мере, он с ходу не отклонил его, когда Гейдрих представил ему упомянутую докладную записку. Считалось, что, если и югославы выступят с этим предложением, он примет его. Довольно любопытно, что Цветкович и Маркович ничего не предприняли, чтобы поддержать эту идею. Между тем немецкие войска вошли в Болгарию, готовясь к вторжению в Грецию. Гитлер полагал, что эти действия произведут надлежащее впечатление на Югославию. И он оказался прав, поскольку, услышав об этом, Цветкович и Маркович тут же сняли все свои предыдущие возражения о вступлении в Тройственный союз открыто.