Секретный архив Шерлока Холмса - [17]

Хотя в атмосфере явно ощущалось напряжение, ужин прошел приятно. Холмс держался непринужденно, обсуждая с Дойлом перспективы боксерских матчей и карьеру знаменитых сопрано – с мисс Леки. Миссис Дойл говорила мало, председательствуя за столом с достоинством и спокойной уверенностью. Когда помещение наполнилось шумными клиентами, разговаривать стало труднее, и мы сосредоточились на тарелках.

Когда все поднялись и попрощались, Дойл отвел меня в сторону.

— Этим вечером я едва не свалял дурака, Ватсон, — шепнул он. — К счастью, мэм прибыла вовремя, хотя понятия не имею, каким образом она узнала, что найдет нас здесь. Но мэм – всеведущая женщина. После ее лекции о верности и целомудрии, я заверил ее, что мы с мисс Леки никогда, покуда жива Луиза… Полагаю, я могу рассчитывать на вашу скромность и скромность мистера Холмса?

— Разумеется, Дойл, — пообещал я ему.

Так как нам нужно было продолжать притворяться, будто мы приехали в Глостер по другому делу, мы с Холмсом задержались в баре «Герба Эверсона», а тем временем влюбленные и их опекунша направились на вокзал, чтобы отбыть поздним поездом в Лондон. За последней кружкой пива я поведал Холмсу о прощальных словах Конан Дойла.

— Благородный муж, Ватсон, — заметил Шерлок Холмс. — После этого испытания его твердости я не сомневаюсь, что он сдержит слово. Вопрос в том, что нам сказать его бедной жене.

Мы допили пиво в молчании.

— Это был длинный день, старина, — промолвил наконец мой друг. — Я устал и не в настроении сейчас возвращаться в Лондон. Хотя Глостер может похвастаться многими вполне респектабельными гостиницами, я уверен, что в «Гербе Эверсона» найдется пара удобных кроватей. У них должна иметься, по крайней мере, одна свободная комната, учитывая неожиданный отъезд «мистера и миссис Паркер».

На следующий день, после краткого осмотра достопримечательностей, мы вернулись поездом в Лондон. Я сопровождал Холмса на Бейкер-стрит, где его ожидали два послания. Первое – телеграмма, датированная вчерашним днем, — от Вудхауса, который сообщал, что дворецкий Мейсон телеграфировал матери Дойла, уведомив ее о предстоящем свидании. Мейсон не сомневался, что миссис Дойл примет необходимые меры. Второе – письмо, написанное слабой женской рукой. Холмс прочитал его вслух:

«Дорогой мистер Холмс!

Надеюсь, Вы не подумаете обо мне слишком плохо, но я больше не нуждаюсь в Ваших услугах. Хотя вопрос о другой женщине будет всегда меня тревожить, я поняла, что разумнее оставить все как есть. Недаром говорят, что неведение – благо.

После возвращения из Южной Африки Артур был добр и внимателен ко мне, хотя от меня, не покидающей своей комнаты, не было никакой пользы. В последний уик-энд я так разболелась, что даже не могла принимать гостей.

Простите мне мою глупость! Еще раз извиняюсь за все хлопоты, которые, возможно, причинила Вам и доктору Ватсону.

Искренне Ваша

Луиза Хокинс Дойл».

Я не смог удержаться от улыбки.

— Подобно леди Чилтерн в «Идеальном муже», Холмс, миссис Дойл, кажется, согласна дожидаться безупречного спутника в ином мире.

— Действительно, Ватсон, — отозвался Холмс, — но не будем забывать трагический пример автора «Идеального мужа», который, в отличие от достойной миссис Дойл, позволил страсти одержать верх над здравым смыслом[12].

Эпилог

На следующий год я возобновил публикацию моих мемуаров, начав с «Собаки Баскервилей», а П. Г. Вудхауз впервые смог напечататься в журнале. В 1902 году Артур Конан Дойл за свои усилия объяснить британскую позицию в бурской войне получил рыцарское звание, которое принял весьма неохотно, по настоянию матери. В том же году Шерлок Холмс отказался от рыцарского звания. Луиза Хокинс Дойл умерла от туберкулеза в 1907 году. Год спустя сэр Артур женился на Джин Леки, которая подарила ему троих детей. Согласно свидетельству его сына Адриана, за несколько месяцев до смерти Конан Дойл незаметно встал с кровати и вышел в сад. Вскоре дворецкий обнаружил его в коридоре с сердечным приступом. В руке он сжимал подснежник. Конан Дойл соблюдал традицию отмечать годовщину первой встречи с Джин Леки 15 марта 1897 года, срывая первый весенний подснежник.

Пэт Маллен ДЕЛО ЖЕНЩИНЫ В ПОДВАЛЕ

Датировка рукописей Ватсона часто проблематична, но «Дело женщины в подвале» явно относится к так называемому «великому пробелу» (1891–1894), когда весь мир считал, что Шерлок Холмс мертв. Читатель сразу поймет, почему доктор Ватсон скрывал это малоприятное продолжение самого знаменитого дела великого сыщика – «Собаки Баскервилей».

1 мая 1893 г.

Вчера вечером, у театра, на Лестрейда совершено покушение. Выстрел прозвучал буквально над моим ухом, и я все еще наполовину глух. Л. имел наглость заявить, что со временем становится ясно, насколько была преувеличена слава Холмса. Я мог бы убить его сам.

5 мая 1893 г.

Прошли два года и один день после гибели Холмса.

6 мая 1893 г.

Сэр Генри Баскервиль женится. Надеюсь, это означает, что он полностью оправился от перенесенного им страшного потрясения. Мне становится легче, когда я вижу, сколько добра сделал Холмс за свою жизнь, о чем свидетельствует выздоровление и счастье Б.