Секретный агент S-25, или Обреченная любовь - [5]

Государь продолжал:

— Суда, в том числе и под российским флагом, стали жертвой этого подводного хищника! Англичане не могут уничтожить UN-17, они в панике. А если Германия создаст десятка три таких стальных акул?

Батюшев изобразил полнейшее внимание, уставился на переносицу государя и согласно кивал. Государь медленно, четко выговаривая каждое слово, произнес:

— Вы осознаете, чем это грозит России? В этом случае Германия станет царить на морских просторах. Это, скажу вам, поможет ей исправить то неблагоприятное положение на сухопутных фронтах, в котором сейчас она оказалась.

Батюшев вздохнул:

— Ваше императорское величество, сейчас, во время военных действий, разведке работать крайне трудно. Агентурная сеть терпит провал за провалом. Нарушены каналы связи. Но разведка делает все, что возможно…

Государь недовольно нахмурился:

— У нас какой-то дилетантский разговор: «судя по всему», «возможно», абы-кабы… Во всех делах я люблю точность и ясность. Что вам конкретно известно об этой субмарине?

Батюшев подготовился к разговору солидно, изучил документы, имевшиеся в архиве разведки. Он бодро начал:

— Название лодки — «Стальная акула». Это первая и пока последняя лодка новой серии. Российской разведке удалось добыть некоторые характеристики «Стальной акулы»: построена в доках Киля, спущена на воду в мае пятнадцатого года. Личный состав — сорок девять человек. Командир — знаменитый ас, капитан-лейтенант Отто фон Шпелинг, не человек — зверюга. Водоизмещение надводное — две тысячи сто тонн, подводное — две тысячи семьсот. Торпедно-минное вооружение: четыре носовых подводных аппарата, кормовые отсутствуют. Пятидесятисантиметровых торпед — девятнадцать. Исключительно высокая скорость: надводная — восемнадцать узлов, подводная — восемь с половиной. Два дизеля, каждый мощностью по три тысячи лошадиных сил, для подводного хода два электромотора мощностью по тысяче триста киловатт. Количество команды и офицеров нам неизвестно, как число и калибр орудий. По имеющимся сведениям, англичане полностью выяснили характеристики, но с нами своими разведданными делиться не торопятся.

Государь вздохнул.

— Увы, чем ближе к окончанию войны, тем союзники относятся к нам… — покрутил пальцем в воздухе, подыскивая мягкое выражение, — не всегда корректно. Зато мы ведем себя предельно честно.

Соколов подумал: «Уж куда честней! Если бы плюнули на обещание союзникам и заключили сепаратный договор с Германией, то нынче в государстве не было бы смут и шатания».

Государь задумчиво взглянул на Батюшева:

— Мощность моторов просто невероятна. Иван Тимофеевич, вы сказали, что «Стальная акула» — первая лодка новой серии? Значит, можно ожидать на водных просторах новых могучих хищниц?

— Так точно, ваше императорское величество! На верфях Киля начали строительство девяти подобных. Следующая из этой серии — U-142. У нее схожие характеристики.

— Да, таких лодок еще не было. Жаль, что англичане не смогли уничтожить UN-17. Теперь счастливый жребий выпал нам, — с грустной иронией заметил государь.

«За» и «против»

Государь вновь прошелся по кабинету, словно обдумывая, с чего начать разговор о главном. Наконец, четко и внушительно выговаривая каждое слово, произнес:

— Надо провести диверсионную операцию, уничтожить лодку или хотя бы вывести ее из строя. Это будет иметь большое политическое значение. Россия покажет союзникам: мы можем сделать то, что вам не под силу!

Соколов не произнес ни слова. Он, кажется, начал понимать, зачем его пригласили в Царское Село.

Батюшев со свойственной ему прямотой решительно возразил:

— Государь, таких примеров история разведки не знала! Лодка — большое, сложное сооружение. Не только совершить диверсию, проникнуть на вражескую лодку нашему агенту — задача неразрешимая, но, даже оказавшись на ее борту, существенный вред причинить лодке нельзя. Простите меня, ваше императорское величество, диверсия — это из области фантастики…

Государь, жаждавший утереть нос англичанам, протянул Батюшеву конверт с рапортом Соколова:

— Вот знаменитый силач и неустрашимый воин сидит в кресле, пьет вино и скучает без дела. Что, наша разведка не нуждается в сильных и преданных людях?

Батюшев втянул ноздрями воздух и ничего не ответил.

— Может, Иван Тимофеевич, поручим нашему графу провести такую операцию?

— Я всегда готов, ваше императорское величество! — живо откликнулся гений сыска.

Батюшев поморщился, как от зубной боли.

— Я скажу правду в глаза. Вы, Аполлинарий Николаевич, выдающийся сыщик, атлет, боксер, красавец, игрок, покоритель женских сердец, вы бесстрашны и преданы государю и России. Все достоинства в вас! Но не обижайтесь на меня, Аполлинарий Николаевич, наше дело требует качеств иных. Одно неосторожное движение — и неминуем провал с самыми тяжелыми последствиями. — Повернувшись к императору, продолжал: — Увы, граф никак не подойдет для этой диверсии.

Государь с неудовольствием посмотрел на Батюшева:

— Почему?

— Потому что, — жестко сказал Батюшев, — наш славный граф своим гигантским ростом, барскими манерами, несдержанностью, фрондерством сразу обратил бы на себя внимание врага. — Повернулся к Соколову: — Ведь стоит нечаянно коснуться вас, как вы, Аполлинарий Николаевич, виновному снесете голову. Так?