Секретные агенты против секретного оружия - [44]

5 июня Би-би-си передала в эфир условную фразу, извещающую о начале вторжения. Немцы не успели полностью развернуть нападение при помощи оружия «фау». Вторая решающая битва против «фау» была выиграна, и в этом — немалая заслуга Октава. Мишеля, всех участников нашей организации и других помогавших ей групп.

Оставалось информировать верховное командование союзников о мерах борьбы с тактическим применением оружия «фау». Для этого надо было точно установить размещение пусковых площадок «фау-1», кроме тех, что находились на северном побережье Франции. Также важно было следить за движением поездов, составленных из цистерн, в которых везли компоненты, необходимые для запуска «фау-2». Иногда эти компоненты доставлялись не по железной дороге, а караванами специальных грузовых автомашин.

Надо сказать, что наша деятельность не стала легче после вторжения. Скорее даже наоборот. Для движения Сопротивления настала страдная пора. В июне, июле и августе 1944 года внутри страны поддерживать связь было почти невозможно. Во Франции не ходили поезда, автомобили попадались редко и контролировались весьма строго, бензин нельзя было достать ни за какие деньги.

Тем не менее, группа Промонтуар, как и все прочие организации Сопротивления (а их в то время насчитывалось свыше ста), прилагала все усилия для того, чтобы держать Лондон в курсе всех дел. Регулярно сообщались все новости и о местоположении прежних пусковых площадок, и об установке новых. Иногда удавалось даже сопровождать эти известия фотоснимками.

Эта работа была очень сложной и стоила множества человеческих жизней, но не будь она проделана — повторные «операции Арбалет» (прицельные бомбардировки пусковых площадок), вероятно, не имели бы успеха.

Для того чтобы рассказать об усилиях всех групп Сопротивления в дни великой битвы за Францию, не хватило бы и десяти книг, подобных этой.

Все разведывательные данные, полученные в ходе великой битвы, должны были прежде всего сконцентрироваться в руках ответственного руководителя. Лишь тогда этот материал мог принять форму зашифрованного послания или радиограммы и попасть к человеку, непосредственно ведущему радиопередачи. Иногда такая радиостанция помещалась в сотнях километров от места, где известие было получено.

По дороге агент связи мог быть убит, попасть под бомбу, мог быть расстрелян немцами, а то и своими товарищами по Сопротивлению; трагические ошибки такого рода были отнюдь не редкими. Кроме того, агент должен был правильно разбираться в разнице между «фау-1» и «фау-2», не путать их с ракетами, применявшимися ПВО.

Такое огромное усилие могло быть лишь благодаря поистине всенародной помощи. Битва, развернувшаяся летом 1944 года, не была уделом одной группы или множества групп.

Ее вел народ, вела вся поднявшаяся страна.

10. День «Жи» [58]

Бог удачливых начинаний

Благосклонен к моим трудам,

К отправляемым мною грузам

И водимым мной кораблям.

Редиард Киплинг. «Песнь о Диэго Вальдесе, Верховном Адмирале».

Снова Пьер Монроз покинул свою подводную лодку и спрыгнул с парашютом над Францией. Долгожданное вторжение наконец-то свершилось.

Пьер съел свой первый французский обед в маленьком кафе неподалеку от Лиможа. Кричало радио скрежещущим голосом Филиппа Анрио, понося и оскорбляя Сопротивление. Предатель уверял, что силы вторжения будут сметены в море, а секретное оружие фюрера вступит в строй и вскоре решит исход войны в пользу Германии.

Анрио не знал, что все пусковые площадки засечены и подавляющее их большинство выведено из строя; четыре тысячи бомбовозов долбили их днем и ночью. Если бы действия союзной авиации все время продолжались с той же интенсивностью, можно было бы вообще помешать применению оружия «фау» в войне. К сожалению, интенсивность эта порой ослабевала. И все же работа бомбардировочной авиации принесла плоды: лишь четвертая часть всех пусковых площадок могла быть использована для первого удара. Оружие «фау» выступило на мировую арену не только с меньшим радиусом действия, но и с опозданием на целую неделю после высадки союзников. Немцы смогли применить «фау» не раньше 13 июня. Эта задержка бесспорно сказалась на моральном состоянии немецкой армии.

Немцы попытались восстановить равновесие, обстреливая английское побережье в районе Фолкстона из сверхдальнобойного орудия, но никакого стратегического эффекта это не дало. Второе сверхдальнобойное орудие обстреливало Мэйдстон, чтобы отвлечь внимание союзников от основных объектов. А пока они лихорадочно готовились к тому, чтобы привести в действие установки «фау». Радиопередатчики наших отрядов боевой разведки (ОБР) ежедневно и ежечасно предупреждали о начале этой атаки.

Впрочем, германское общественное мнение давно уже настойчиво требовало ввести в бой новое оружие. Это должно было быть осуществлено любой ценой. Немцам обещали чудесное оружие, «ди Вундерваффе». Вопрос «Wo bleibt Wuwa?» стал слышаться повсеместно, откладывать дольше было невозможно.

У Канариса хватило мужества заговорить об этом с Гитлером. Адмирал предупредил фюрера, что немедленные действия необходимы.

Слова Канариса были встречены ледяным презрением. Гитлер напомнил ему, что никакого официального поста адмирал больше не занимает. Затем он добавил, что силы союзников будут легко сброшены в море танковой армией фельдмаршала Роммеля. По поводу секретного оружия Гитлер заявил, что оно будет пущено в день и час, предназначенные для этого астрологами, и ни на одну минуту раньше.