Секретная миссия в Париже. Граф Игнатьев против немецкой разведки в 1915–1917 гг. - [19]

Однако первое же судно с грузом для Русской армии было сожжено в открытом море миной, подложенной агентами Ринтеле-на. Русский военный агент в Вашингтоне был весьма огорчен и распорядился усилить наблюдение за погрузкой второго корабля с имуществом для Русской армии. Все вроде бы прошло благополучно, но и это судно сгорело в открытом море. Несмотря на настойчивые требования посольства России, фирма фон Ринте-лена отказалась от дальнейшей поставки товаров и объявила себя банкротом. Доктор Шееле, тем не менее, продолжал исправно изготовлять детонаторы для взрывных зарядов, которые агентура Вальтера Николаи регулярно подбрасывала в трюмы кораблей союзников. Количество несчастных случаев в открытом море увеличивалось. Военные поставки в Россию из США были сорваны.

Действия Ф. фон Ринтелена не остались незамеченными агентами американского ФБР, установившими за ним слежку. Вскоре он от своей агентуры узнал, что англичане подкупили секретаря Ф. фон Папена и через него получили копию нового кода, который Ф. фон Ринтелен привез из Берлина. 6 июня 1915 года, когда диверсант находился в яхт-клубе, его пригласили к телефону. Звонил военный атташе Германии Ф. фон Папен и попросил его о срочной встрече. Военный атташе вручил диверсанту телеграмму от В. Николаи. В ней говорилось: «Конфиденциально информируйте капитана Ринтелена, что он должен вернуться в Германию». Он понял, что провалился из-за небрежной работы Ф. фон Папена, который не прореагировал на его сообщение о том, что англичане читают шифрованную переписку военного атташе, в том числе телеграммы, в которых упоминалось его имя.

Для возвращения в Европу Фриц фон Ринтелен воспользовался своим старым швейцарским паспортом и письмом графа Алексея Игнатьева, согласно которому он был его представителем по продаже французского вина «Кларет» в США. На ближайшем пароходе «Ноордам» он отбыл в Европу. 15 августа 1915 года на рейде британского порта Рэмсгейт диверсант был арестован британской контрразведкой и препровожден в Тауэр. Никаких показаний он не дал. 13 апреля 1917 года, уже после вступления США в войну, он был выдан американским властям и отправлен в тюрьму Тобс, где уже находились тридцать два его сообщника по диверсионной работе. В заключении Ф. фон Ринтелен находился до 1921 года, после чего осел в Англии и порвал со службой Вальтера Николаи. Он так и остался в Англии и отказался иметь любые дела с нацистами накануне и во время Второй мировой войны.

Это лишь один из эпизодов, иллюстрирующих успехи германской разведки в годы Первой мировой войны, в том числе в борьбе против России. Следует отметить, что не только в Америке, где проживало немало немцев, но и при дворе императора Николая II германские агенты чувствовали себя вольготно. Германская шпионка и авантюристка Мария Соррель стала любовницей русского генерала Ренненкампфа, который бездарно командовал армией в Восточно-Прусской операции. Поражение Русской армии в Восточной Пруссии, вызванное несогласованностью действий генералов Ренненкампфа и Самсонова, породило слухи о том, что эта стратегическая неудача была вызвана деятельностью этой германской шпионки Марии Соррель. Правда это или нет — установить историкам так и не удалось.

Тем не менее она была арестована русской военной контрразведкой и повешена по приговору суда. Что же касается самого Ренненкампфа, то в годы Гражданской войны в России он проживал в Таганроге с паспортом на чужое имя и под видом мирного обывателя. Когда Красная армия освободила этот город, за ним пришли чекисты. Генерал был расстрелян по приговору революционного трибунала.

К «германской партии», главенство в которой обычно приписывают императрице Александре Федоровне, несмотря на то, что она была внучкой английской королевы Виктории, принадлежал «святой черт» Григорий Распутин, чье влияние на царя и царицу было неограниченным. Немецкая разведка активно следила за деятельностью Распутина и во время войны через свою агентуру в его окружении внушала ему мысль о необходимости сепаратного мира с Германией. После революции было установлено, что секретарь Г. Распутина Симанович был германским шпионом, и об этом знала русская военная контрразведка. Однако ее попытки во время войны добиться высылки Симановича из Петрограда и тем самым пресечь его влияние на Распутина не увенчались успехом. По распоряжению военных властей эта высылка, предпринятая Министерством внутренних дел, была отменена.

В шпионаже в пользу кайзера был уличен и личный банкир Распутина Д. Рубинштейн. Позднее было установлено, что «друг Митя», как его называл Распутин, узнавал через «святого старца» о настроениях придворных сфер и, опаивая, оказывал на него влияние в нужном для Берлина направлении. После революции было также установлено, что Д. Рубинштейн поддерживал отношения с известным авантюристом Парвусом (Гельфандом), финансировавшим Февральский переворот в России.

В 1924 году бывший следователь по особо важным делам императорской Ставки В.Г. Орлов, получив доступ к германским архивам, установил, что германским агентом был даже сотрудник заграничной агентуры Департамента полиции А.Ф. Манасевич-Мануйлов, непосредственно причастный к фабрикации т. н. «Протоколов сионских мудрецов». О том, что Манасевич-Мануйлов был агентом германских спецслужб, недвусмысленно говорит письмо В. Орлова к знаменитому разоблачителю провокаторов царской охранки, в том числе небезызвестного Азефа, Владимиру Бурцеву. Приведем его полностью.