Секретная миссия в Париже. Граф Игнатьев против немецкой разведки в 1915–1917 гг. - [132]

Некоторые западные историки (В. Земан, Фелыитинский, Г. Катков, М. Фаттрел, В. Шарлау) считают, что именно на деньги из этих фондов большевики якобы издавали свою главную газету «Правда» и вели успешную пропагандистскую кампанию против Временного правительства, благодаря чему они-де и победили в октябре 1917 года. Этот вопрос до сих пор будоражит научное сообщество, не говоря уж о пропагандистах, уже давно кормящихся на этой теме. Уж больно им хочется доказать, что не народ поддержал большевиков в 1917 году, а германские деньги.

Действительно, германское Министерство иностранных дел Германии получило на «русскую пропаганду» порядка 20 миллионов марок, как установил французский исследователь Жорж Боннен после октября 1917 года. А как были использованы эти средства, германские архивы ответа не дают. В то же время французский историк обращает внимание на поддержку Германией сепаратистского движения в Финляндии и националистического на Украине, что потребовало не одного миллиона марок. Что же касается финансирования немцами большевиков в России, то ни одного документа, свидетельствующего о том, что немцы напрямую их финансировали, не обнаружено.[171]

Между тем почему-то никому в голову не приходит рассмотреть конкретно, из каких источников вообще формировался фонд большевистской «Правды». Известно ведь, что и рабочие всей России собирали пожертвования на свою газету. Но это так, к слову… Интересно суждение по этому поводу современного отечественного историка Г.Л. Соболева: «Почему правые эсеры, получившие осенью на антибольшевистскую пропаганду от США по меньшей мере один миллион долларов, не смогли сделать ее эффективной? Почему выходившая в Петрограде на американские деньги эсеровская “Народная правда”, печатавшая многочисленные статьи о “германском шпионаже”, так и не смогла “достать” большевиков? Почему распоряжавшийся этим миллионом Комитет гражданского просвещения во главе с “бабушкой русской революции” Е.К. Брешко-Брешковской, располагая двумя десятками печатных органов по всей России и четырьмя издательствами, не смог помочь Временному правительству удержаться у власти?»[172] Ответ очевиден: не в деньгах дело.

Разумеется, поиски черной кошки в темной комнате, особенно там, где ее нет, будут продолжаться до тех пор, пока новые Джордж Кеннан и Виталий Старцев не поставят последнюю точку в этой истории…

После всего изложенного что же говорить о каком-то графе-монархисте П. Игнатьеве, который к тому же не разрешал воровать казенные деньги да еще требовал соблюдения воинской дисциплины. Ясно, что он — «германский шпион», связанный с большевиками, тем более что еще в начале 1918 года вел шифрованную переписку с большевистским Генштабом в Петрограде. Между тем уровень мышления ренегатов из Службы П. Игнатьева в годы Гражданской войны в России был такой же, как и у некоторых современных российских публицистов: раз большевики проехали через территорию Германии, значит, они — агенты кайзера. А раз Игнатьев имел какие-то неизвестные им контакты в Швейцарии, значит, он работал на кайзера и большевиков.

Что же касается А. Быховца, автора процитированного нами документа, «разоблачающего» П. Игнатьева, то надо обладать кругозором дятла, чтобы изобразить Ленина сторонником восстановления Романовых на российском престоле. Понятно, что эти безграмотные утверждения девальвируют и сам документ, и обвинения в адрес П. Игнатьева по поводу его «связей с противником». Как видно, и сами французы не слишком доверяли А. Быховцу, однако все доносы на П. Игнатьева аккуратно подшивали в досье. Так, на всякий случай.

Между тем слухи о связях П. Игнатьева с немцами стали распространяться и в русской колонии в Париже. Их негативный резонанс был настолько широк, что в начале 1919 года известный «крысолов» В. Бурцев опубликовал в эмигрантской газете специальное воззвание к свидетелям и очевидцам с призывом пролить свет на это дело.

На воззвание Владимира Бурцева откликнулся прапорщик А. Арбатский, также недовольный своим бывшим начальником.

Вот какое письмо он отправил в адрес газеты:

Париж,

10 февраля 1919 год

Многоуважаемый господин Бурцев!

Прочтя вашу статью-воззвание «В поисках за истиной», я считаю своим долгом откликнуться на нее и сообщаю Вам то, что творилось здесь, за границей в военном бюро «Интераллье», (Межсоюзническом. — Лет.), начальником русского отдела коего был полковник гр. Игнатьев (Павел).

Может быть, как военному, мне следовало бы обратиться по начальству, но это было бы напрасно, т. к. начальником полковника гр. Игнатьева (Павла) является его брат генерал Игнатьев (Алексей).

В моем письме я коснусь кратко двух дел:

1. Об австрийском агенте Степанковском, личном секретаре гр. Тышкевича, живущего в Лозанне;

2. Об Ленине и одновременно об Гримме.

Степанковский — лицо определенное: работал одновременно с Скоропис-Елпуховским, Голубовичем, Грушевским, Петрушевичем и др. на пользу врагов по расчленению России. Это так назыв. Австро-украинское движение. Ими велась пропаганда среди русских военнопленных в Германии и Австрии. Гр. Тышкевич — известный сторонник и работал по отделению Украины. О Степанковском я своевременно предупреждал полковника Игнатьева. И вот уже при ликвидации всех русских дел я узнал, что Степанковский был арестован в Петрограде уже после мартовской революции по обвинению в шпионстве. По настоянию Игнатьева выпущен. Вновь арестован английскими властями и вновь выпущен Игнатьевым.