Секретная миссия - [19]

Роб, избавившись от скептической мины, принял деловой вид.

— И твое тревожное ощущение связано с миссис Фолкнер, Леандром Харрингтоном, Джорджем Лоусоном и Маршемским аббатством?

— Именно так, не обязательно в этом порядке. Ты можешь стать моими глазами и ушами, Роб? Скажешь мне, если заметишь или услышишь что-то необычное?

— Что ж, я, по правде говоря, не очень-то верю во всю эту твою мистику, однако, как и раньше, сделаю, как ты просишь. Хотя не вижу в этом смысла. Ни малейшего. На сей раз на тебя подействовала женская причуда.

— Ну уж уважь меня, Роб, — только и произнес Девениш.

Он не рассказал Робу о миссии, которую ему поручил Сидмаут. Чем меньше людей знает, зачем он на самом деле приехал в Суррей, тем лучше. Ради сохранения тайны он был согласен терпеть дружеское подтрунивание Роба.

Девениш достал из кармашка золотые часы и щелкнул крышкой.

— Пора на ужин, — сообщил он. — Мы не должны опаздывать, а то я тут самая высокая особа и, пока не появлюсь, никто не может войти в столовую. — Он грустно улыбнулся Робу. — Не представляешь, какими нелепыми мне кажутся эти условности.

Войдя в гостиную, Девейиш увидел прежде всех миссис Друсиллу Фолкнер. А-а, значит, она оправилась после дневного недомогания.

Она выглядела очаровательнее, чем когда-либо, в бледно-зеленом шелковом вечернем платье с шелковой лентой кремового цвета по высокой талии. В руке она держала небольшой кремовый веер с нарисованными на нем крокусами. Из драгоценностей на ней было жемчужное ожерелье и такие же серьги; украшенный жемчужинами серебряный браслет на левом запястье завершал ансамбль.

К сожалению, Девениш не смог удостовериться в ее хорошем самочувствии, так как мистер Харрингтон представил ему леди Чейни, прибывшую после обеда, и графу пришлось вести ее к столу как персону, равную ему по рангу.

Сказать, что леди была обрадована знакомством с Девенишем, значило бы не сказать ничего. Она была примерно его возраста, однако ее туалет и манеры были словно у юной девушки, что ее вовсе не красило.

Тряхнув золотистыми кудрями, леди Чейни живо проговорила искусно подмалеванными губками:

— О, как замечательно! Я слышала о вас от своего кузена Орвилла, но не ожидала увидеть в этой глуши.

Она проговорила это так, словно Суррей — это джунгли, кишащие дикими зверями, и Девениш с улыбкой заметил, что в Суррее не найдется ничего опаснее лис, да и те редко показываются днем.

— Очень жаль, — прощебетала леди Чейни, — вы лишаете нашу жизнь романтики. Уж не собираетесь ли вы мне сказать, что Маршемское аббатство нисколько не напоминает романы миссис Рэдклифф? И что я могу не опасаться разбойников и страшных склепов? Я уверена, здесь есть склеп!

— Действительно есть, — серьезным тоном подтвердил Девениш, мысленно посмеиваясь над непоследовательностью собеседницы. — Думаю, склеп есть почти в каждом аббатстве.

— О, восхитительно! — воскликнула она, касаясь его прелестной ручкой. — Тогда помогите мне уговорить мистера Харрингтона, чтобы он позволил нам посетить его. Я никогда не была в склепе и хотела бы знатъ, так ли они ужасны, как о них говорят.

Пока леди весело щебетала, не давая графу вставить хоть слово, он смог незаметно бросить взгляд на Друсиллу. Ей предстояло идти на ужин в паре с Джорджем Лоусоном, и Девениш с легким беспокойством подумал, не станет ли ей плохо от этой компании.

Судя по всему — нисколько, потому что она тут же завела с ним оживленный разговор. Однако Девениш заметил, что она старается держаться в отдалении, чтобы они случайно не коснулись друг друга.

Обширная столовая служила монастырской трапезной до того, как в годы правления Генриха VIII аббатство было закрыто и частью разрушено. Здесь было холодно и промозгло, хотя вечер был теплый и в громадном очаге пылал огонь. Казалось, высокий потолок и толстые каменные стены хранят зимнюю стужу.

Друсилла поежилась. Впрочем, не она одна.

Леандр Харрингтон, тепло одетый, предложил послать лакея к горничным леди, что — бы те принесли что-нибудь теплое для своих хозяек.

— День был такой теплый, да еще разожжен огонь, я думал, зал прогреется, но все же холодно, — сказал он. — Старинные здания очень трудно согреть. Представьте себе, как тут мерзли бедные монахи зимой, а, Девениш?

Девениш, которого это обращение застало врасплох, неожиданно для самого себя проговорил:

— Не кажется ли вам, мистер Харриштон, очень странным, что помещения, в которых жили монахи, всегда были ужасно холодные, а ведь мы достоверно знаем, что холодом повелевает дьявол? Остается предположить, что они отгоняли его своими молитвами.

Он был поражен тем, как была воспринята его небрежная острота. Леди Чейни истерически взвизгнула и ударила его веером. Гилс Стоун весело воскликнул:

— Вы, наверное, начитались шедевров Льюиса, Девениш!

Что касается Леандра Харрингтона, то он нахмурился, а Джордж Лоусон вздрогнул и выронил бокал. Красная жидкость хлынула на белоснежную камчатую скатерть словно кровь из артерии.

— О, извините, — пробормотал, запинаясь, Лоусон. — Вы меня просто ошеломили, милорд, так легко говорите о дьяволе,

Девениш вставил монокль и пристально на него посмотрел.