Секретная должность агента Рейли - [5]

— Да тут она, на кухне.

Армор скатился вниз по лестнице, открыл дверь на кухню, с высоты ступеней увидел, что внизу девушка из общества, как простая кухарка шинкует овощи.

— Медемуазель, — с пафосом сказал он по французски, — произошло недоразумение, — наш слуга все неправильно понял, Вы не должны работать на кухне, немедленно снимите с себя все эти лохмотья, и я прошу Вас подняться в бельэтаж, я буду Вас ждать.

— Что это он, о чем? — спросил Василий, — ты понимаешь?

— Понимаю, — ответила Лиза, — он просит меня переодеться и немедленно подняться кверху.

— Ха-ха, ловок, — повеселел повар, — быстро присмотрел девчонку. А я-то думаю, откуда такая служанка взялась, ручки белые и языки иностранные понимает. Не иначе, благородная. Крепко вас, дворян, революция прижала, раз соглашаетесь на кухне работать, как простые.

— Позвольте, я пойду, ждут, неудобно, — сказала Лиза.

Она поднялась по лестнице на второй этаж дома. Армор ожидал на диване в рекреации.

— Еще раз, ради Бога, простите нашего слугу, он не понимает, что делает, негры, они как дети.

— Ну что Вы, он очень мне помог. Сначала купил платочек, потом пригласил на работу.

— Но Вы не должны быть на кухне. Ваше место в парадном зале. Вы, как я понял, дочь русского генерала и по статусу можете присутствовать на приемах в посольстве. Завтра мы даем обед в честь вологодского градоначальника, будут важные персоны, я приглашаю вас украсить собою наше скромное преимущественно мужское общество.

— Спасибо, господин дипломат.

— Называйте меня Норман. Норман Армор. Я третий секретарь посольства и уполномочен пригласить Вас с родителями на завтрашний обед.

— Папа болеют, — с ударением на последнем слоге — па сказала Лиза, — мама без него не пойдет.

— Значит, Вы придете одна, и я буду на этом вечере вашим галантным кавалером.

— Merci beaucoup[5], но меня могут не отпустить.

— Никаких «но», вот Вам официальное приглашение.

Армор взял карточку и вписал имя гостьи: «Медемуазель Мизенер».

— Откуда Вы узнали мою фамилию?

— Филип сказал, этот проказник на самом деле большой пройдоха, он вызнал про Вас всё, что нужно.

— Но это я сама ему рассказала.

— Вот и прекрасно. Считайте, что в этот миг сам Господь Вас услышал и послал на помощь своего доброго чумазого ангела, — Армор расхохотался. — Мы Вас ждем завтра в 5 часов пополудни, после фуршета будут танцы, оденьтесь по этому случаю.

— Но у меня нет ничего нового.

— Это не беда, Вы же сегодня работали и можете смело требовать расчет. Вот, — Армор протянул Лизе четвертную купюру, сумму, равную оплате за неделю работы. — Получите, пожалуйста, и прошу Вас, потратьте деньги на всякие женские пустячки: духи, помаду или что там еще? Я хочу, чтобы завтра Вы произвели на всех неизгладимое впечатление, не забывайте, что на завтрашний вечер — вы моя дама!

— Спасибо, я постараюсь.

Дочь отставного генерала ушла. Армор долго не мог прийти в себя от возбуждения.

«Какие же среди этих русских бывают красавицы, в Штатах за такой девушкой, будь она хоть дочь генерала конфедератов, увивались бы лучшие кавалеры. На счастье, завтра на весь вечер она — моя подопечная».

Глава 2

На следующий день в Вологде только и говорили, что о грядущем обеде в американском посольстве. Подобного напряжения не было в местном обществе со времен приездов в Вологду в XIX веке царствующих особ.

К назначенному времени к зданию бывшего клуба одна за другой подъезжали пролетки. Гости, волнуясь по причине важности момента, заходили в дом. У входа их встречал Филип Джордан, одетый по случаю события во фрак. Он широко улыбался и говорил всем по-русски: «Здрассте».

Посол Френсис так же в парадном сюртуке встречал гостей и приглашал в залы на первом этаже. Там уже были накрыты столы.

Кроме американских дипломатов на обеде присутствовали представители других посольств. Бразилец Вианна Кельш как и прежде в Петрограде, взял на себя роль всеобщего любимца. Серб Мирослав Сполайкович, наоборот, надел маску скорби, отождествляя себя с бедами, которые обрушились на сербский народ после 1914 года. Итальянец маркиз де ла Торетта оживленно беседовал с советником посольства Франции Жаном Дульсе. Самого посла Нуланса не было. Его преследовал «дипломатический кашель».[6] Попросту говоря, он не мог видеть этот триумф американской политики и предпочел сказаться больным.

Обед открыл своей речью Полномочный посол Соединенных Штатов. Он говорил о политическом моменте, о том, что президент Вильсон всегда считал и продолжает считать Россию союзницей, и сделает всё, чтобы помочь русским людям в этот тяжелый для них момент. Потом он перешел к любезностям в отношении вологодских властей и заявил, что очень польщен той учтивостью, которую демонстрируют в отношении посольства муниципальные власти. Приглашенные переглянулись, каждый из них принял похвалу на свой счет: городской голова Александров демонстративно поклонился, председатель губисполкома Элиава гордо оглядел присутствующих.

Здесь нет той жестокости, как в столицах, бывшей и нынешней, — продолжал Френсис, — город удивительно спокоен, и я получаю большое удовольствие от пребывания в Вологде. Здание клуба, любезно предоставленное нам, как нельзя лучше подходит для нужд посольства, и я могу с уверенностью сказать, что мэр Нью-Йорка не смог бы сделать для нас большего.