Секретарша из романа - [41]

– Не слишком-то привередлив, – говорит он, впиваясь в меня взглядом и не давая мне отвести глаза. – Это твои слова, Меган. Не притворяйся, будто не имела в виду то, что сказала.

Я только пожимаю плечами. Я правда, правда не хочу обсуждать это с ним.

– Чтоб ты знала, – говорит он, немного сокращая дистанцию между нами, – вообще-то, я очень привередлив. Я не засовываю свой член во всякую девушку, которая попадается мне на пути. Так можно нажить себе множество неприятностей.

– Значит, тебе нравятся полные девушки, – я пожимаю плечами. – Мне теперь что, поаплодировать тебе за это?

В моих словах слишком много горечи, и хотя обычно он этого заслуживает, но сейчас – нет. Не в этом конкретном случае. Он вообще-то пытался быть милым, но это нервирует меня ещё больше, чем альтернатива. Это правда, он никогда не насмехался над моим весом. И до сих пор я никогда не задумывалась, почему.

– Мне нравятся женщины, – говорит он. – Разные женщины. Уверенные в себе женщины. Умные женщины. Острые на язык женщины. Женщины, которые знают, как обращаться с трудными мужчинами, – он тянется вперёд и берёт меня за подбородок, мягко заставляя меня поднять голову выше. – И да, фигуристые женщины. Сейчас я особенно заинтересован в одной конкретной женщине, которая объединяет в себе все эти качества, и, тем не менее, продолжает давать себе обидные прозвища и притворяться, что на самом деле это не так, – он наклоняется, легко касаясь губами моих губ. – Ты права, это слово – не оскорбление. Кроме тех случаев, когда оно им является. А это случается почти постоянно. Каждый раз, когда ты произносишь его, я словно вижу тень, набегающую на твоё лицо.

Тут с ним не поспоришь, как бы мне ни хотелось. Я примирилась со своим телом, научилась любить свои округлости, включала на полную «Абсолютный бас» (прим. переводчика: «All About That Bass» – песня Меган Трейнор) и подписалась на все бодипозитивные странички на «Фейсбуке». Я делала всё, что должна была делать, но да, это слово продолжает отдаваться эхом в моей голове, но не как школьная дразнилка, а как что-то гораздо худшее.

С таким ядовитым язычком тебе и так будет достаточно трудно найти себе мужа, а теперь, ко всему прочему, ты ещё и набираешь вес?

Я хочу только лучшего для тебя, Меган…

Не хватало ещё, чтобы моя дочь покупала вещи в магазинах одежды больших размеров.

– Знаешь, если ты действительно снизишь мне премию, мне придётся обратиться в Совет по вопросам трудовых отношений, – я с трудом сглатываю комок в горле.

– Не, ты этого не сделаешь, – ухмыляется он. – Потому что если ты это сделаешь, то мой язык никогда больше и близко не окажется у твоей красивой киски. И, поверь мне, мне от этого будет гораздо хуже, чем тебе, – в этот раз он целует меня жёстко и быстро, и хотя я размыкаю губы, он не углубляет поцелуя перед тем, как отстраниться. – Теперь ты будешь хорошо себя вести?

– Вероятно, нет, – я тянусь к его пряжке. – У нас есть ещё два часа до начала секции, как думаешь, успеешь преподать мне урок?

Уклоняясь от моих рук, он встаёт:

– Знаешь, будь я человеком жестоким, я бы провёл каждую секунду этих двух часов, поедая твою киску, но так и не позволяя тебе кончить. Подводил бы тебя к самой грани, а затем отступал бы. И ты бы пошла на конференцию насквозь промокшей и неспособной и двух слов связать. Но к счастью для тебя, я не жестокий человек.

Я тяжело сглатываю, мои пальцы подрагивают от необходимости прикоснуться к нему. Но он уже направляется к двери.

– Подожди, – умоляю я его, но он уже поворачивает дверную ручку.

– Извините, миз Бёрнс. Но вам придётся смириться с тем, что я был с вами этим утром только один раз. Уверен, вы это переживёте.

– Но…

Дверь хлопает.

Я беру трубку и сердито набираю номер его комнаты.

– Эдриан Райзингер слушает.

– Тащи-ка свою задницу обратно! – кричу я в трубку.

Он молчит какое-то время.

– Извините, но кто это?

Я бросаю телефон в стену.

Глава десятая

Это всё равно что вернуться обратно в университет на пары по литературе.

– Что вы об этом думаете, Натали?

Я прочищаю горло.

– Знаете, в таких вещах самое важное – это отличать фантазию от реальности. Большинство читателей, и, пожалуйста, обратите внимание на ключевое слово здесь, хочет читать о таких парнях, с которыми они никогда бы не вступили в отношения в реальной жизни. И не потому, что эти парни недосягаемы, а потому что в реальной жизни из них получились бы ужасные партнёры. Поэтому вы придумываете эту фантазию о контролирующем всё плохом парне, который на протяжении истории становится кем-то другим, но не теряет при этом своих ключевых черт. Он точно знает, когда проявить настойчивость, а когда уступить.

Ну и чушь же я мелю. Последний раз, когда я несла такую ахинею, я пересказывала эпизод «Вилочки» (американское детское получасовое шоу, выходившее в 1995-98 гг., о джек-рассел-терьере по кличке Вилочка, который живёт со своим хозяином в вымышленном городке в штате Техас, и которому снятся сны, в которых он становится главным героем произведений классиков – прим. переводчика) своему профессору, пытаясь убедить его, что и правда читала «Легенду о Сонной Лощине» (рассказ американского писателя XIX века Вашингтона Ирвинга, в которой он по-своему интерпретирует мотив о Всаднике без головы – прим. переводчика). Не спрашивайте меня, какого чёрта «Легенда о Сонной Лощине» вообще делала в списке литературы для студентов университета, но хвала Богу за малые милости.