Секретарша-девственница - [14]

Реакция Кэти, вероятно, была написана на лице, и Бруно, одарив девушку мрачным взглядом, сжал губы.

– Вы выглядите так, словно боретесь с чем-то.

Что случилось? Скажите же, незачем стоять молча с открытым ртом.

– Видите ли… мне не очень приятно говорить это.

Ведь речь идет о женщине, которую вы любите и на которой хотите жениться. – Кэти запнулась. – Я хочу сказать, разве вам не хотелось бы провести время с вашей невестой? Вы вполне могли бы выкроить один день…

– Она мне никакая не невеста.

– Но вы ведь сами говорили…

– Я просто сказал, что пришло время осесть на одном месте и жениться. Мне тридцать четыре года, и после определенного возраста становится скучно жить одному. Изабел обладает всеми качествами, необходимыми для идеальной жены, но это не означает, что я говорил с ней на данную тему.

– О…

Именно в этот момент выразительность лица Кэти начала действовать Бруно на нервы, ведь, глядя на девушку, он мог прочесть все ее мысли, многие из которых ему не нравились. Разве это так плохо – объективно судить об институте брака? Он достаточно настрадался за два поспешных бурных замужества матери после смерти отца, принесшие ей в итоге только слезы. Горький опыт научил Бруно думать о союзе на всю жизнь как о понятии контролируемом, неотделимом от окружающей реальности, как о контракте, заключаемом не только на небесах, но и на бумаге; а Изабел умела соблюдать условия контракта, в этом он был уверен. Она соответствовала всем необходимым критериям, и Бруно уже открыл рот, чтобы холодно объяснить свою логику, когда Кэти с ноткой сожаления произнесла:

– А где же любовь? Романтика? Волшебство?

Тайна?

– Ради всего святого, не хватало только обсуждать незримые материи! Чем хороша тайна? Чтобы потом обнаружить, что связал судьбу с горгоной Медузой? Вероятно, вас заставляет так говорить неприязнь к Изабел…

Замечание Бруно застигло Кэти врасплох, и щеки девушки вспыхнули румянцем.

– Это не правда! – Она потеряла дар речи, потом пролепетала, заикаясь:

– Изабел кажется очень… очень…

– Смелее, мне не терпится услышать продолжение…

– Очень элегантной. – Кэти заметно волновалась. – Очень житейски искушенной. И, конечно, очень красивой и изысканной.

– Элегантность, искушенность, красота, изысканность, – перечислял Бруно, загибая пальцы. Не есть ли это так необходимые для жены качества?

– Я никогда не говорила обратного, впрочем, мнение мое в любом случае не имеет значения, холодно произнесла Кэти.

Бруно встал, посмотрев на часы. Разговор окончен, ведь мнение Кэти не в счет. Это ясно читалось по его лицу.

– Завтра в девять я буду участвовать в важной конференции. Вы займетесь подготовкой писем, причем в более быстром темпе, чем обычно, чтобы к пяти все было готово. Мы вернемся к работе после посещения Джозефа. У вас нет никаких планов на вечер?

– Никаких.

Жизнь Кэти делалась все менее спокойной и размеренной. Она не могла дождаться, когда Джозеф вернется домой, а Бруно наконец уедет подальше и жизнь ее возвратится в прежнюю колею.

Глава четвертая

– Неплохо. – Отодвинувшись от стола, Бруно обратил к Кэти взгляд, в котором она прочла удивление. – Ни одной грубой ошибки. Разве я не говорил, что вы в силах справиться со своими обязанностями?

– Уже без четверти восемь. – Кэти поборола зевоту. Точнее, попыталась побороть. Тело словно приварили к стулу, и резкое движение причинило острую боль. – Я потратила немало времени на исправление ошибок.

– Это только кажется. Просто вы приобретаете опыт. И не умаляйте собственные заслуги – вы довольно способная ученица.

Возражение чуть не сорвалось с уст девушки.

Последние четыре дня они принимались за работу в семь тридцать, прерываясь лишь на визит в клинику. От тех безмятежных дней, когда Кэти гуляла с Джозефом или вместе с ним предавалась писанию его мемуаров, осталось смутное воспоминание. Уютный кабинет – тихое прибежище с книжными полками и удобными креслами – превратился в современный офис, где исключалось всякое праздное сидение, и даже выход в туалетную комнату казался нарушением яростного темпа работы Бруно.

– Мы закончили на сегодня? – Кэти тоскливо посмотрела в окно на лужайку, куда мучительно манили отблески заходящего майского солнца, освещая зазеленевшие деревья.

Бруно встретил ее вопрос угрюмой ухмылкой.

– Вы случайно не переутомились? – осведомился он. – Я уже объяснил, речь идет о крайне важной сделке, и мы еще не ликвидировали отставание от графика, вызванное моей поездкой в Лондон. Наверное, в следующий раз вам придется поехать в Лондон вместе со мной, – добавил он, обращаясь скорее к самому себе. – Поприсутствуете на встрече, сделаете заметки. Таким образом, я буду избавлен от необходимости переписывать все для вас, теряя время.

– Нет, нет, нет. – Кэти испуганно смотрела на Бруно. – Я ведь не ваш секретарь.

– Вы здесь работаете со мной, загружаете необходимую информацию в компьютер, пишете продиктованные письма, отвечаете на звонки, набираете текст документов… поправьте меня, если это не есть прямые обязанности секретаря…

– Временно исполняющей обязанности секретаря, – нервно поправила Кэти. – В силу чрезвычайных обстоятельств. Я не могу поехать с вами в Лондон и присутствовать на встрече, я не собираюсь этого делать!