Секрет успеха - [49]

Они замолчали.

— Я не хотела бы в них верить, Чанс, — наконец призналась Элли.

— Правда? Несколько минут назад ты с пеной у рта доказывала обратное.

— А ты посмотри на вещи с моей точки зрения.

— Твоя точка зрения слишком смущает меня, Элли. Ты защищала меня от преследования, ты помогала скрыться от полиции, наконец, ты подарила мне прекрасную ночь. Никто в целом мире не делал мне такого подарка. А теперь ты подозреваешь меня в воровстве.

— Я не собираюсь тебя сдавать. Все, — заявила она.

— Так что же ты собираешься делать?

Грузовичок-пикап, направлявшийся на восток, затормозил у самых ног Элли.

— Эй, привет, нам, случайно, не по пути?

Четырьмя часами позже, когда позади остался прелестный городок с названием Дэд-Мэа-Холлоу[6], Элли предложила присесть на ствол поваленного дерева, чтобы передохнуть. Никогда в жизни она не предполагала, что езда на попутках может быть столь утомительна. Чанс уселся в нескольких футах — они казались милями, если вспомнить, как близки были они прошлой ночью. Элли чувствовала себя ужасно одинокой и мучительно искала пути к наведению моста через разъединившую их пропасть.

Утро принесло с собой тысячу вопросов, и, проснувшись, Элли поняла, как, в сущности, мало ей известно. Лежа в теплых объятиях больших и сильных рук, чувствуя горячее мужское дыхание, она вдруг с ужасом подумала, что обстоятельства складываются явно не в пользу Чанса. И чем больше рассуждала, тем больше убеждалась, что у полиции нет более подходящего объекта для подозрения в краже.

Однако обломки мозаики никак не складывались в единое целое. С одной стороны, человек, который относился к ней с такой нежностью, который так бережно охранял ее сон, не стал бы угрожать Уилсону оружием, тем более что она побывала на двадцать втором этаже и сама убедилась в этом. А Уилсон? Что, если миллионер опознал в Чансе вора и тот, пытаясь уберечь ее, Элли, пригрозил ему пистолетом?

Она вздохнула и посмотрела вслед проехавшим машинам. Никакого желания вставать на ноги и выбегать на дорогу. Чанс не раз повторял, что первое правило голосующего на дороге — никогда не садиться на заднее сиденье двухдверной машины. Наверное, в юности он преодолел на попутках не одну сотню миль.

Может быть, решила Элли, стоит сменить свою точку зрения. Тот факт, что мужчины в ее жизни оказывались лживыми, низкими, подлыми людьми, еще не означает, что Чанс — один из них.

Да, он совсем другой. Прошлой ночью она поняла, что не ошибалась. Никто в целом свете не заставил ее чувствовать так, как это сделал он.

Он сидел, поигрывая монеткой. Она то исчезала, то появлялась в его руке. Чанс проделывал фокус так легко, так натурально, как будто не существовало тысяч часов изнурительных тренировок, которых требовал даже простейший трюк. Он был человеком дела, сильным характером. Неужели такой мог бы унизиться до воровства?

Элли вздохнула. Ей стало ужасно неловко, Ему, должно быть, очень больно слышать подозрения в свой адрес. Неужели теперь между ними все кончено?

— Блэкджек, — вдруг произнес он, не поднимая головы, Ладонь разжалась, и монета исчезла.

— Что? — переспросила она.

— Вот откуда я брал деньги. — Пальцы нащупали в воздухе что-то невидимое, и монетка оказалась на ладони. — Играл в блэкджек.

— Ты хочешь сказать, что добывал деньги игрой?

Он молча кивнул, и двадцать пять центов превратились в один.

— Там можно неплохо выиграть, — осторожно заметила она, не совсем уверенная в собственных словах.

— Я разработал свою систему. Умел… как бы это сказать?

— Считать?

— Да, пожалуй. — Он поморщился. — Обычно это срабатывало. Правда, не всегда. — Монетка в один цент снова превратилась в двадцать пять. — В казино не любят счетчиков. Несколько раз меня вычисляли и выставляли вон.

— Едва ли это выглядит порядочно, ведь ты имеешь способность следить за картами.

Он передернулся.

— Игра есть игра, Элли, и не важно, проходит ли она в утопающем в роскоши дворце Уилсона или в дружеской компании в соседнем доме. Хозяин всегда имеет преимущество. Вот почему игорный бизнес — дело весьма прибыльное для казино, — он грустно улыбнулся, — и порой плачевное для игроков.

— Понимаю, что имидж удачного игрока — не то, к чему ты стремился в жизни, Чанс, — осторожно начала Элли. — Но почему ты так тщательно скрываешь это? Помнишь, я попросила заглянуть в казино Уилсона? Ты вел себя так, будто не одобряешь подобное занятие.

— Правильно, не одобряю. Правда, я не должен был навязывать тебе свое мнение. Прости.

В свете навалившихся на них проблем извинение Чанса выглядело по-детски наивно.

— Как ты можешь не одобрять игорный бизнес, когда сам таким путем зарабатываешь?

— Это долгая история, Элли.

— Так рассказывай. У тебя это всегда хорошо получалось.

Он улыбнулся. Монетка выпала из раскрытой ладони, но продолжала висеть в воздухе.

— Мой отец был страстным игроком. Игра затягивала его словно болезнь. Говорили, что именно из-за этого мать и оставила его. Дед давал ему не один шанс. Может быть, слишком много. В конце концов старик выкинул моего отца из дома раз и навсегда, когда узнал, что тот стащил мои деньги.

— Твои деньги?

— Дедушка открыл на мое имя накопительный счет, чтобы я смог получить дальнейшее образование, и каждую неделю вносил на него определенную сумму. Когда мне было двенадцать лет, отец приехал, чтобы немного пожить с нами. Недели через три или четыре он снял со счета всю сумму и проиграл ее. Тогда дед с позором выгнал его и велел не появляться до тех пор, пока отец не покончит со своей поганой страстью. — Чанс смотрел в одну точку. — Но он так и не смог преодолеть себя, и я видел его лишь раз, перед смертью.