Секрет Тамплиеров - [35]

Пока Красильников с горем пополам облачался в брюки и свитер, все уже быстренько оделись и разбежались – тренировка на сегодня закончилась, и Леонидов всех отпустил по домам. Только Пашка Синев нерешительно топтался рядом с нами. Но мы как будто его не видели.

– Ты это... – промямлил он наконец, – извини меня. Я не хотел.

– Да ладно, проехали, – сказал Антон, – с кем не бывает.

Пашка удовлетворенно вздохнул и поспешно выскочил из раздевалки. Мы с Красильниковым остались вдвоем.

– Что-то задерживается Леонидов, – сказал я.

– Наверное, никак не может машину найти, – предположил Антон, держась здоровой рукой за больную.

– Сильно болит? – спросил я.

– Сначала не очень, а теперь да, – ответил Антон.

Я не знал, чем помочь другу. Он сидел уже одетый и ждал Леонидова. В раздевалке было прохладно, и теперь, остывая после тренировки, я начал мерзнуть в трусах и майке.

Красильников, несмотря на боль в руке, это заметил.

– Чего ты стоишь тут, трясешься, как осиновый лист? Иди одевайся.

Я пошел к своему шкафчику. Натянув штаны и джемпер, я оглянулся. Антон, видно думая, что я на него не смотрю, уже не старался скрыть, как ему больно. Он закусил губу и прислонился головой к стене.

В это самое мгновение я вспомнил слова Журавлевой о том, что, может быть, теперь смогу лечить людей. Представилась отличная возможность проверить это.

Я снова встал напротив Антона и попытался увидеть биополе.

Сегодня у меня получилось гораздо быстрее и легче, чем позавчера. Пока я стоял перед ним, у меня в памяти всплывали рассуждения Евы о том, что от чего зависит. Теперь я видел, что она права. В том месте, где была травма, четко виднелось темное, почти черное пятно. Оно пульсировало и разрасталось.

Хотя я не большой знаток таких вещей, но мне сразу стало ясно, что эта штука – нехорошая, и ее нужно убрать.

Оставался один вопрос: как это сделать. Тут, как раз вовремя, мне пришла в голову мысль, что я просто могу этого очень сильно захотеть. Я напряг все свои силы и сосредоточил все свое внимание на этом пятне. Скорее, даже не пятне, а черной шишке. Ясно чувствовалось, что она причиняет Антону нестерпимую боль.

«Пусть оно исчезнет», – повторял я про себя, как заклинание.

А пятно начало светлеть и уменьшаться. Мне было очень тяжело, будто я выполнял трудную физическую работу. Я даже вспотел. Но мои труды не пропали даром. Пятно исчезало, как бы растворяясь. Я в тот момент не замечал, что Красильников открыл глаза и смотрит на меня, как загипнотизированный. Не знаю, сколько времени прошло, пока я «боролся» с этой штукой. Но вскоре она совсем пропала. Как только это случилось, в мозгу опять что-то переключилось, и Красильников стал прежним, безо всякой ауры. Я без сил опустился на скамью, стоящую у стены.

– Юра! – услышал я голос Антона как бы издалека.

– Чего? – вяло отозвался я.

– Что это было?

– Я, кажется тебя вылечил. Проверь, не болит больше.

– Нет, совсем ничего не чувствую. И опухоль пропала.

Красильников поднялся на ноги и подошел ко мне, на ходу ощупывая ушибленную кисть.

– Словно ничего и не было! – удивленно воскликнул он. – Посмотри.

Я повернул голову и посмотрел на руку, которую он мне протягивал. Она казалась совершенно здоровой.

– У тебя получилось! – радовался Антон.

Тут в раздевалку влетел Леонидов, а за ним медсестра, которую он неизвестно как разыскал, и наш водитель.

Так как Красильников стоял посреди раздевалки и выглядел абсолютно здоровым, а я сидел на скамейке, привалившись к стене, они, естественно кинулись ко мне.

– Где перелом? – медсестра наклонилась ко мне, изучая мои руки.

Я недоуменно на нее посмотрел.

– Это не у него перелом, – возразил Леонидов и показал на Антона.

– У меня ничего нет, – бодро заявил тот и для убедительности вытянул вперед обе руки, – все уже прошло.

Тренер подскочил к Красильникову и ощупал его кисть левой руки.

– Гм, он прав – ничего нет, – Леня выглядел растерянным, – но ведь травма была?

– Просто слегка ушиб, а теперь все прошло.

– Я своими глазами видел опухоль, – не успокаивался Леонидов.

– Вам, наверное, показалось, – сказала медсестра.

– Ничего не понимаю.

– Вам показалось, – повторил Красильников, – у меня ничего нет. Я совсем здоров.

Воцарилось молчание. Леонидов не знал, что и сказать.

– А этот как, – спросил водитель, указывая на меня, – может, ему помощь нужна?

Все посмотрели на меня. Бедный Леня совсем уже ничего не мог понять. Когда он уходил, я был здоровым и бодрым и стоял рядом с Красильниковым, а теперь я сижу, словно контуженный, а Антон стоит как ни в чем не бывало. Впору усомниться в собственном психическом состоянии.

– Да нет, у меня тоже все нормально, – сказал я, заставив себя подняться на ноги. – Просто переутомился.

Медсестра укоризненно поглядела на тренера.

– Вам не кажется, что вы слишком усердствуете?

Леонидов молчал, переводя ошалелый взгляд с Антона на меня и наоборот. Мне стало не по себе за то, что мы поставили Леню в такое неловкое положение.

– Все нормально, – сказал я громко, – уже и отдохнуть нельзя немножко.

Мне стало получше. Я закончил переодеваться, сложил свои вещи в спортивную сумку и закрыл шкафчик.