Секрет скарабея: Исповедь журналистки - [20]

— Тем не менее следствие склонно рассматривать эту катастрофу в контексте нефтяного скандала? — спросил один из журналистов.

— Да, — ответил выступающий. — Мы не можем игнорировать очевидную связь Алевтины с окружением бывшего мужа.

Пресс-конференция между тем постепенно увядала. Начались пространные рассуждения и повторение того, что было известно всем газетам и сайтам. Когда выступал Сухоруков, я напряженно сверлила его взглядом, боясь, что вот-вот он укажет на меня пальцем и выставит на посмешище. Но полковник оказался деликатным парнем, и, когда он сел, ни проронив про меня ни слова, я была готова расцеловать его. Убедившись, что общественное порицание мне не грозит, я вскочила со стула и наконец решилась на то, для чего сюда приехала.

— Юлия Маслова, «Медиа-плюс». У меня вопросы к следствию.

— Слушаю вас! — Сухоруков постарался изобразить подчеркнутое внимание.

— Что нового в расследовании убийства Николая Терентьева и не найдена ли вторая запонка, исчезнувшая с рукава убитого?

Сухоруков воодушевился:

— Что касается убийства Терентьева, буквально на днях нам стало известно имя заказчика. Его фамилию мы пока не можем обнародовать. Но он нам известен. Скорее всего, он замешан и в других преступлениях. Относительно второй запонки… — Сухоруков как-то очень лично улыбнулся мне. — Приятно ваше внимание к деталям. Вторую запонку мы так и не нашли. Следствие склоняется к тому, что это несущественная деталь — покойный мог ее потерять, еще будучи живым, и, скорее всего, это украшение не имеет большого значения. Нам известно, что запонки Терентьеву подарили родители невесты в качестве свадебного подарка. Особенность каждой из них в том, что верхушка в виде панциря жука отодвигается и обнажает углубление. В таких штучках наши предки иногда носили яд или афродизиаки. Мы не располагаем сведениями о том, что Терентьев использовал тайнички по историческому назначению.

«Несущественная деталь! — мысленно возмутилась я. — Будь она несущественной, стал бы Александр из-за нее нервничать! Кажется, я слишком много знаю! Но, слава богу, об этом пока никто не догадывается. Хотя, с другой стороны, со всем этим что-то ведь надо делать!»

На фуршете, слопав два блинчика с красной икрой, я подошла к Сухорукову ближе, и он сам протянул мне вино.

— Рад видеть вас в рабочей форме, Юля!

— Спасибо, что не стали позорить на весь мир!

— Вы это о чем?

— Не хотелось бы, чтобы газеты пестрели моим портретом с подписью: «Ее спас топографический кретинизм!»

— Ах, это! Да пожалуйста! За союз милиции и прессы! — следователь осушил свой бокал.

— Присоединяюсь. Скажите, а далеко отсюда находится дом Алевтины Терентьевой?

— Не очень — городок маленький. Но не затевайте ничего. Вам туда не попасть — дверь опечатана до приезда родителей покойной. Они уже в пути.

— Страшно, должно быть, хоронить дочь…

— Да уж, не позавидуешь!

— В ее доме что-нибудь нашли?

Сухоруков разочарованно поднял брови:

— Ну вот. А так хорошо разговаривали! Прошу вас — не лезьте снова в это дело! Берите пример с коллег. Для вас специально провели пресс-конференцию. Чего вы еще хотите?

— Просто жаль ее.

— Терентьеву? Ничего особенного мы не нашли. Женские тряпки, побрякушки, книги. Вы вечерним поездом уезжаете?

— Да.

— Тогда до встречи!

— Я могу записать ваш мобильный?

— Пожалуйста! 8 916 47867679.

В номер я вернулась с тяжелым чувством. Загадок только прибавилось, а времени у меня всего полдня. И где-то здесь, между прочим, находится Александр! Где? Нет, начну все же с Черепанова. Адрес на конверте указан — значит, можно попробовать найти номер его телефона. Если он жил один, шансы, что кто-то подойдет к телефону, равны нулю. А если нет? Стоит попытаться. Будь я сейчас в редакции, в моем распоряжении находилась бы тьма справочников. А что делать здесь? Телефоны в гостинице внутренние. Переговорный пункт для таких звонков не подходит… Срочно на поиски интернет-клуба!

После часового блуждания по пыльным улицам мне удалось при помощи стайки подростков отыскать подвальчик, в котором предоставлялись компьютерные услуги. Там, в чаду юношеского пота и детского мата, который обычно сопутствует массовым виртуальным играм, я вошла в интернет.

Первым делом в телефонном справочнике отыскался Виктор Черепанов. Выяснилось и его отчество — Алексеевич. Всего Черепановых нашлось не более десятка, и их телефоны я тоже переписала, на всякий случай. Затем я, без всякой надежды на чудо, запустила «Виктора Алексеевича Черепанова» в поиск. Мало ли каким образом человек может засветиться в интернете!

Я люблю играть в такую бесполезную игру — искать своих друзей и знакомых в сети. Иногда мне удается наткнуться на минимальные сведения о них. Зато если кому-нибудь потребуется поискать Юлию Маслову, он окажется счастливчиком — сотни новостей, репортажей и очерков, опубликованных под этим громким именем.

Но о Викторе Алексеевиче Черепанове Интернет ничего не знал. Зато моему вниманию предлагалась тьма ссылок на материалы об Алексее Черепанове. Принимая во внимание отчество искомого, я отправилась в путешествие и обнаружила массу интересных, но совершенно ненужных фактов о некоем крупном бизнес-альянсе Альвик, о котором когда-то и сама слышала в пылу журналистских будней. И грош цена была бы всем стараниям, если бы на мои утомленные скверным монитором глаза не попалась светская хроника. Всю жизнь я относилась к этому жанру со злорадной иронией и никогда не могла бы помыслить, что именно светские сплетни так мне помогут. В одном из электронных журналов помещалась фотография некой пошлой бизнес-тусовки с подписью «Алексей Петрович Черепанов с женой Натальей и сыном Виктором». Щекастый дядечка вполне интеллигентного вида обнимал наряженную тетеньку и смурного скучающего подростка в смокинге. Неужели это нужный мне Виктор? Больно молод. Я вернулась на главную страницу журнала и поняла, что фотография — семилетней давности. Ну, это лучше, чем ничего. Подросток был весьма симпатичным, даже красивым — черноволосым и голубоглазым. Алевтина нашла достойный объект, ничего не скажешь. Конечно, с Александром его не сравнить, но не всем же западать на моего Александра! Остался один пустяк — убедиться, что это тот самый Виктор, а не его однофамилец.