Секрет скарабея: Исповедь журналистки - [12]

— Вам понравилась малина? — самый потрясающий мужчина на свете метнул взгляд на малиновое пятнышко, нагло впившееся в мою бежевую юбку.

«Сейчас будет второй обморок», — испугалась я.

— Этот сорт — наша фамильная гордость, — продолжал он с невозмутимым видом. — Его вывела моя бабушка — генетик. Ей даже выдали премию, а в 64-м эта малина прославилась на международной аграрной выставке. Сорт называется — «Любовь».

— Как? — слабеющим голосом мяукнула я.

— Любовь. По имени бабушки — Любовь Федоровна Берсудская.

Я искренне поздравила себя с потрясающей выдержкой. Черт побери, когда же он, наконец, спросит, что я делала в его злосчастном саду, и выведет меня на чистую воду?

— Мне бы хотелось взять у вашей бабушки интервью, — услышала я свой радостный голос. (А что, вдруг он на это поведется и скажет: «А, вот почему вы здесь по саду рыщете! Оказывается, СМИ пронюхали о легендарной малине и вы охотитесь за моей бабушкой!»)

— Это очень легко устроить, — невозмутимо ответил Берсудский, так что было не понять, всерьез он или просто издевается. У меня больше не было сил терпеть эту пытку. Может, вынуть из кармана скарабея да и выложить ему всю правду? Я ж преступлений никаких не совершала. Тем более ему в милиции, должно быть, все уже рассказали. Ах да, про запонку он не может знать! В милиции я о ней ни слова не проронила. Значит, ему невдомек, почему я сидела в его малине, которая к тому же так судьбоносно называется! Ладно. Если спросит, просто отдам ему запонку. Мало ли — случайно заметила, как он ее выронил, и так далее. В конце концов, так оно и было. С этой мыслью я отправила в рот ложку рагу из мидий.

— Вкусно! — искренне простонала я.

— Вам нравится! Здесь мидии, лимон, рис, спаржа, немного специй. И шафран. Вы его чувствуете? — последние слова он произнес каким-то исключительно интимным тоном.

«Ого!» — подумала я и выпалила, совершенно перестав себя контролировать:

— А я думала, вы питаетесь только разбитыми сердцами!

— Мне показалось, это вы ими питаетесь. Вина хотите?

Никаких сомнений — он бросает на меня прицельные взгляды охотника. Ну, держись, малыш!

Я утвердительно закивала головой, улыбаясь набитым ртом.

— Белого или красного?

— Красного, под цвет малины. А вы один живете?

— Абсолютно один, Юлечка.

Ласковая фамильярность была очевидным знаком к сближению. Александр принес вино и бокалы.

— Выпьем за встречу?

— Обязательно.

— Скажи мне только одну вещь, Юля. Только, умоляю, не падай в обморок!

— Он постарается, — ответила я репликой из фильма «Ко мне, Мухтар!».

— Как тебе удалось охмурить мою собаку?

— У нас свои женские секреты.

Вино зарядило меня самоуверенностью, и, подвинувшись ближе, я неожиданно для себя предложила самый дурацкий на свете тост:

— За разоблачения!

Александр уткнулся в меня обалдевшими глазами и звонко чокнулся своим бокалом с моим:

— Пусть так!

Теперь наконец я смогла рассмотреть его как следует. Он принадлежал к тому типу мужчин, от которых трудно оторвать взгляд. Смуглый брюнет с мужественным лицом и темными непослушными волосами. В нем не хватало (и эта мысль вызвала во мне мимолетное сожаление) завораживающей брутальности Джонни Деппа, с которым я все время подсознательно его сравнивала. Слишком приличен.

Однако в данную минуту это не имело большого значения. Он был хорош, невероятно, магнетически хорош! И мне страшно хотелось его потрогать. Он будто читал мои мысли. Медленно, не сводя с меня глаз, отпил глоток из своего бокала, медленно поставил его на столик, и все так же медленно, глядя в упор непроницаемыми темными глазами, повел руками по моей груди. Я успела только задохнуться от нежданного восторга и накатившей жаркой волны, а он, так же завораживающе-медленно, освобождал меня от предметов туалета, лишив последнего клочка уже через несколько секунд. Еще миг, и я стояла перед ним голая, как пупс, изнывая от тоски по его знающим, умелым рукам, которые на мгновение оторвались от меня, чтобы заняться собственной одеждой. Он был сосредоточен и даже хмур, с трудом дыша сквозь стиснутые зубы… Я потянулась к застежке его брюк.

И он набросился на меня.

… Это был не секс, а столкновение поездов. Круша и ломая все на своем пути, мы переместились из гостиной в спальню, стиснув друг друга в объятиях так, как будто срослись лет сто тому назад. Очутившись в спальне, мы так же, не разжимая рук, рухнули на огромное ложе. Жаркие поцелуи, больше похожие на укусы, восторженные и болезненные стоны, прерывистое дыхание… Он не оставил в покое ни одного потаенного местечка на моем теле, и мы входили друг в друга так глубоко, что стекла в открытых окнах дрожали от криков исступленного, запредельного наслаждения. Я жадными губами целовала его дивную, гладкую кожу, плечи, руки, бедра и настоящее чудо мужественности между ними, стонала и извивалась от желания, которое, казалось, только росло. А мой герой не давал мне передышки. Он входил резкими толчками, не мог оторваться от моих грудей, сжимал бедра, переворачивал и наклонял меня, ставил, сажал, опрокидывал, и его мощное орудие было во мне сразу везде.

Он брал меня так жестко и сладко, как мне не мечталось даже в самых эротических снах. Я хохотала, плакала и завывала торжествующей волчицей.