Секрет покойника - [135]

— Приятное разнообразие, однако!

На автозаправку въехал белый «Фиат» и остановился параллельно их машине. Марк опустил стекло и жестом предложил водителю «Фиата» сделать то же самое. Барри положил на колени полуавтоматический пистолет.

— Доктор Люсетти? — спросил Марк.

Водитель «Фиата» кивнул. Затем мужчины вышли из машин и обменялись рукопожатиями, словно съехавшиеся на совещание коммивояжеры. Эбби посмотрела на доктора Марио Люсетти. Представитель Ватиканской комиссии по Священной археологии был человеком средних лет с короткой стрижкой, в очках без оправы, джинсах, белой рубашке и черном блейзере. Он почти не улыбался, скорее наоборот, вид у него был довольно хмурый.

— Вы хотите взглянуть на катакомбы?

— У нас есть основания полагать, что один из самых опасных европейских преступников, за которым охотится сам Интерпол, предпримет попытку проникнуть туда, чтобы похитить некий бесценный артефакт, — пояснил Марк. Говорил он громко и пафосно, как многие англичане за границей. Было в этой его манере нечто комичное и отдающее мелодрамой.

Люсетти недовольно надул губы и фыркнул.

— Площадь катакомб составляет около тридцати тысяч квадратных метров. Там четыре с половиной километра подземных ходов и галерей, расположенных на трех уровнях, и двадцать пять тысяч захоронений. Я вполне допускаю, что там еще остаются нераскопанные могилы. Кстати, катакомбы были обнаружены в шестнадцатом веке, и с тех пор только самый ленивый вор в Риме не побывал в них. Если ваши преступники что-то там ищут, то они опоздали на целых четыреста лет. Но даже если и не опоздали, то им понадобится еще четыреста, чтобы это нечто найти.

— Нам все равно, что они там найдут. Главное, чтобы мы нашли их.

Конни осталась в машине следить за обстановкой. Люсет-ти повел остальных вслед за собой: сначала на другую сторону улицы, затем — через открытые ворота — в узкий проход, в самом конце которого виднелась стальная ограда с колючей проволокой, пущенной поверху. Сквозь вторую калитку они вслед за Люсетти шагнули на круглую площадку, посередине которой и стояла старая ротонда. Оказавшись с ней рядом, Эбби поняла, каких гигантских размеров она была когда-то: ведь внутри полуразрушенных стен уместился двухэтажный дом.

Кое-где виднелись следы реставрационных работ — пара бетонных опор, куски относительно новой кирпичной кладки, но никаких признаков недавней деятельности.

— Вам известна история этого места? — спросил Люсетти. — Когда-то здесь была гробница императрицы Елены. Император Константин решил, что не желает быть похороненным в Риме, и потому отдал гробницу матери. До этого здесь было кладбище императорской конной гвардии, но в битве при Мульвиевом мосту та сражалась на стороне врагов Константина. Одержав победу, он распустил легион и помочился на их кости.

С этими словами Люсетти отомкнул дверь, приглашая своих спутников войти вслед за ним в вестибюль с мраморным полом. Окна были закрыты ставнями. В нос Эбби тотчас ударил запах пыли и плесени.

— Это место в течение столетий было императорским поместьем и называлось Ad Duas Lauros, «У двух лавров». После того как здесь похоронили вдовствующую императрицу Елену, Константин отдал его римскому епископу. Оно до сих пор принадлежит нам.

Всего два владельца за две тысячи лет! Так вот, оказывается, какими масштабами мыслят императоры и понтифики, подумала Эбби.

Люсетти снял с деревянных крючков каски, головные фонарики и флуоресцирующие жилеты и раздал их своим спутникам. Посмотрев на светоотражающие полоски, Барри нахмурился.

— Это обязательно? Мы ведь охотимся за опасным преступником. Не хотелось бы сразу броситься ему в глаза.

— В катакомбах темно. Если вы потеряетесь, не исключено, что мы вас больше никогда не увидим.

Так что жилеты пришлось надеть. Люсетти открыл боковую дверь и щелкнул выключателем. Свисавшая с потолка голая лампочка высветила уходящие вниз каменные ступени.

— Нам сюда? — спросил Марк. На вид лестница не представляла ничего примечательного. Примерно такая же ведет в погреб любого викторианского дома.

— Да, это спуск вниз.

— А другие входы есть?

— Официально — нет.

— А неофициально?

Люсетти пожал плечами.

— Рим — древний город. Стоит местному жителю копнуть у себя в подвале, как он натыкается на пещеры, заброшенные каменоломни, забытые тоннели. Не так давно под Виа Латина были обнаружены ранее никому не известные катакомбы.

С этими словами Люсетти повел их за собой в подземелье.

Константинополь, июнь 337 года

— Позволь мне рассказать тебе кое-что о темных местах этого мира.

В подземелье под мавзолеем Константина царит непроглядная тьма. Невидимые руки толкают меня на каменную скамью у стены — не то чтобы очень грубо, но и не слишком ласково. Мои руки теперь свободны, но я чувствую рядом с собой чье-то присутствие. Стоит мне пошевелиться, и меня снова схватят.

Но куда бы я пошел? Что бы я сказал? В этой кромешной тьме единственное, на что я могу полагаться, — это уши. И я слушаю историю Порфирия.

— Тридцать лет назад, во время гонений на христиан, Сим-мах отправил меня с заданием в Кесарию Палестинскую. Для такого карьериста, как я, это был предмет мечтаний: меня посылали в самое сердце христианства.