Секрет моей любви - [5]

— Они оба — наследники наших семей. У нас так принято, понимаешь? Ничего, что на ты? Наши семьи роднятся из века в век. Ты не принимай это близко к сердцу, Сэмми… можно, я буду так тебя называть? Ты очень красивая… Да, понимаешь, мы так живем. Когда нам нужен секс, мы находим себе хорошеньких и сговорчивых подружек, девчонок без комплексов, а когда приходит время жениться — женимся на девственнице из хорошей, благородной семьи…

Саманта посмотрела на Карлоса — и расхохоталась, до слез, до икоты, до истерики. То, что он говорил, было так унизительно, ужасно и подло, что ничего, кроме смеха уже не вызывало. Отсмеявшись, она вытерла слезы и спросила:

— Скажи, а ты сам-то понимаешь, что говоришь? На дворе двадцать первый век, люди летают в космос — а вы все еще подбираете себе наложниц и благородных супруг? Вы просто используете женщин — как шлюх, как скот, как… резиновых кукол!

Карлос покачал головой, не сводя с нее горящих глаз.

— Я не сказал, что мне это нравится. И не сказал, что живу так же. Мне проще, я младший брат. Паршивая овца, к тому же — и именно поэтому могу жить, как нормальный человек. И жениться по любви. Если бы меня любила такая девушка, как ты… мне было бы плевать на все предрассудки в мире.

Их объединили ненависть и обида — просто Саманта тогда этого еще не знала. Карлос был нежен, внимателен, совсем не заносчив — он совершенно Саманту не интересовал, но она вбила себе в голову, что таким образом сможет отомстить Раулю — уколоть его самолюбие, заставить его ревновать, да еще и остаться рядом с ним, ведь Карлос был членом семьи… Она — наивная идиотка — даже чувствовала себя в некотором роде коварной и многоопытной соблазнительницей нежно влюбленного в нее Карлоса.

На самом деле Карлос ди Аройя был гораздо опытнее по части ненависти к Раулю. В отличие от Саманты, он испытывал ее с детства. Забрать красивую игрушку у старшенького, хотя бы таким образом наставить ему рога — о, это для Карлоса было слаще всего на свете.

Они поженились через две недели — просто расписались в магистратуре…

Саманта вскинула глаза.

— С кем сейчас девочка? Кто за ней присматривает?

— Мерседес, разумеется.

— Да? Не больно она похожа на Мою Прекрасную Няню…

— …Сказала родная мамаша, сидящая в тюрьме. Вообще-то у Мерседес тоже есть дочь.

Саманта была ошеломлена. Дочь… У него родилась дочь…

— Что ж, мои поздравления вам обоим. Значит, моя дочь вам ни к чему!

— Ей нужен дом. Родной дом. Ей нужны родные люди.

— Ей мать нужна, Рауль, понимаешь ты это?! Ей нужна я!

— Уже нет.

— Ох, как же ты пожалеешь об этих словах…

— Не думаю.

— Я подам апелляцию и выйду…

— Не думаю. Обстоятельства дела слишком серьезны. Ты должна это понимать.

— Я справлюсь с чем угодно, если мой ребенок будет со мной!

— Это больше не обсуждается.

Саманта наклонилась к самому стеклу, в ее синих глазах пылала ярость.

— Что ты за человек, Рауль ди Аройя?! Человек ли ты вообще? Ведь ты сам отец — что бы почувствовал ты, если бы у тебя отобрали твоего ребенка?

Рауль тоже наклонился вперед — и на красивом лице внезапно загорелась циничная и злая усмешка.

— О, так бывает очень часто, поверь, Саманта. Особенно с мужчинами. Люди разводятся, дети остаются с матерями — как правило.

— Я ее единственный родитель. Ты не имеешь права отбирать ее у меня. Я могу потребовать твоего ареста.

— И ты всерьез полагаешь, что это мудрое решение?

— А почему нет?

— Потому что девочку тебе это не вернет.

— Возможно. Зато подарит мне массу радости, разрушит твою репутацию и подпортит тебе нервы.

Черные огненные глаза подернулись льдом презрения.

— Все мечтаешь свести со мной счеты?

Саманта горько усмехнулась. Весь мир должен вращаться вокруг Рауля ди Аройя…

— Думай, что хочешь. Я сделаю все, чтобы вернуть мою дочь.

— Побереги силы, мой тебе совет. В ближайшие пять лет они тебе понадобятся.

— У тебя нет сердца, Рауль. Нет души. Нет совести, порядочности и чести. Ничего — кроме гонора и спеси. Ты презираешь людей просто так, из прихоти. Ведь это ты меня обманул, не я тебя. И ты прекрасно понимаешь, что девочка должна быть со мной…

— Только не в тюрьме. И свои патетические завывания тоже оставь. Не строй из себя златокудрого ангела. Ты забыла? Ты преступница!

— Это нечестно! Я невиновна! Вся моя вина лишь в том, что здесь нет ни одного человека, которому я была бы дорога, кто действительно переживал бы за меня и хотел мне помочь…

— Сейчас расплачусь. Кто же это тут говорит о честности и нечестности? Женщина, которая обманывала меня, мою семью, моих друзей. Выкачивала деньги, собираясь разорить…

— Я этого не делала!

— Прекрати. Меня тошнит от твоей лжи. Я видел материалы дела — на всех бумагах стоит твоя подпись!

— Я не делала этого!

— Лжешь! Ты хоть раз задумывалась о том, что сделала? Наш банк был незыблем, как скала. Люди верили нам. Доверяли свои деньги. Ничего удивительно в том, что Карлос запил — он узнал, что его милая ангелица Сэмми практически разрушила семейный бизнес, честь нашей семьи, жизни невинных людей! Он потерял работу и свою честь…

— Честь?!

— Что, не знаешь такого слова? Где тебе…

На мгновение Саманта забыла и о Карлосе, и о суде, и даже — прости, прости, малышка! — о собственной дочери. Сердце снова разрывала боль от той самой первой в ее жизни трагедии, мучительного предательства, за которым потянуло грязным шлейфом все остальное…