Клеа отмахнулась от мыслей, которые обычно вызывали неутолимую боль, и сосредоточила внимание на Гарри:
— Просто я еще не готова к новому замужеству.
Она сомневалась, что вообще когда-нибудь будет готова.
— Ты же не лелеешь до сих пор надежду, будто он все еще жив?
Слова Гарри вызвали бешеный гул в голове, который месяцами заставлял ее приготовиться к боли, от которой она так старательно пыталась отгородиться. Усталость и тоска овладели ею. Клеа сразу же захотела оказаться дома, одной в спальне, которую когда-то делила с Брэндом, в их постели…
Знакомая боль утраты новой волной захлестнула ее.
Убрав руку с рукава Гарри, Клеа прижала ее к животу и сказала тонким высоким голосом:
— Сейчас не самое подходящее время для подобного разговора.
Гарри поймал ее руку и тихо сказал:
— Клеа, за последние девять месяцев, с тех пор как ты получила подтверждение, что Брэнд мертв, ты ни разу не захотела о нем поговорить.
Она вздрогнула от напоминания о том ужасном дне.
— Я знаю, ты сделала все, чтобы найти его. Ты до последнего не теряла надежды на то, что Брэнд жив. Но это не так: Он мертв, и, возможно, уже более четырех лет — как бы ты ни старалась это отрицать! Ты должна смириться.
— Я знаю, что он… — ее голос дрогнул, — мертв.
Плечи Клеа поникли, и нежный шелк платья цвета морской волны — такого же, как и глаза Брэнда, — собрался в складки. Она вздрогнула, внезапно почувствовав озноб, не смотря на теплый летний вечер.
Впервые она признала вслух, что ее муж мертв…
Она так долго продолжала надеяться. Молилась. Поддерживала пламя веры глубоко в сердце, в том священном месте, до которого удалось дотронуться только Брэнду. Клеа даже убедила себя: если бы Брэнд умер, часть ее души погибла бы вместе с ним. Так на протяжении месяцев — нет, лет! — ожидания она упорно отказывалась уничтожить последний проблеск надежды. Даже тогда, когда ее отец и друзья убеждали ее посмотреть правде в глаза: Брэнд не вернется.
Гарри заговорил, прервав ее мысли:
— Ну, признание его смерти — уже значительный шаг вперед.
— Гарри…
— Послушай, я знаю, тебе пришлось нелегко. Первые дни, полные неизвестности… — Гарри покачал головой. — А затем выяснилось, что Брэнд уехал в Багдад с другой женщиной…
— Может, я и ошибалась, считая, что Брэнд еще жив, — яростно перебила Клеа, — но у Брэнда не было романа с Анитой Фримен! И мне плевать, что говорят ваши частные детективы!
Как стерпеть, что память о Брэнде до сих пор поливают грязью?
— Но твой отец…
— Меня не волнует, что думает папа. Я решительно отказываюсь этому верить. Кроме того, мы оба знаем: папа недолюбливал Брэнда. Закроем тему. — Она замялась. — Брэнд и Анита были просто коллегами.
— Коллегами? — переспросил Гарри двусмысленным тоном.
— Ладно, они встречались некоторое время. Но это было до того, как он познакомился со мной.
Как же Клеа ненавидела это! То, как сплетни оскверняли связывавшую их любовь.
— Может, Брэнд просто хотел, чтобы ты так думала. Детективы нашли подтверждение, что они жили вместе в Лондоне более года — до того как вы встретились. Черт, да это даже дольше, чем длился ваш брак! Почему он никогда об этом не упоминал? Твой муж погиб в автокатастрофе с женщиной в пустыне Ирака. Хватит себя обманывать!
Клеа осмотрелась, чтобы удостовериться, что поблизости не было никого, кто мог бы их подслушать. Слава богу. Она подошла ближе и тихо сказала:
— Они не жили вместе — Брэнд рассказал бы мне. Отношения длились недолго. Они поддерживали связь только из-за работы. Брэнд был специалистом по древней истории, Анита — археологом. Конечно, им приходилось видеться.
— Но ты никогда не узнаешь наверняка. Потому что Брэнд даже не сказал тебе, что собирается в Ирак.
Не в силах больше спорить с Гарри, Клеа выпрямилась:
— Я не собираюсь анализировать причины произошедшего.
Ее муж мертв. Убеждение Клеа, что он до сих пор где-то там — раненый, возможно, страдающий от потери памяти, ждущий, когда его найдут, — было ошибочным.
Но тогда все считали: она сошла с ума, продолжая надеяться. Свидетельств, что он мертв, становилось все больше. В пустыне нашли сгоревший остов взятого Брэндом напрокат автомобиля, а жители близлежащей деревни подтвердили, что захоронили обгоревшие останки мужчины и женщины в местной братской могиле.
Но Клеа требовала доказательств, что это был именно Брэнд, а не кто-либо еще. Ни тот факт, что никто ничего не слышал о нем с тех пор, как он пропал, ни то, что его банковские счета остались нетронутыми, не могли сокрушить ее надежды.
Но девять месяцев спустя, после нескольких лет теплящейся надежды, Клеа получила доказательство, которое ее ужаснуло.
Обручальное кольцо Брэнда. Снятое с одного из трупов одним из хоронивших и затем внезапно появившееся в лавке ростовщика на местном деревенском рынке.
Брэнд никогда бы не снял кольцо. Никогда!
Оставалось только посмотреть правде в глаза: Брэнд погиб в той автокатастрофе в пустыне. Он не вернется. Ее любимый муж мертв.
Клеа оставалось лишь завершить все формальности.
Суд рассмотрел то, что ее отец, детективы и юристы хладнокровно называли «фактами», и вынес решение, подтверждающее смерть Брэнда, а затем постановил выдать свидетельство о смерти.
