Секрет его улыбки - [22]

— На съемках похожая ситуация. Работая над фильмом, ты постепенно начинаешь общаться со всей командой. А люди бывают очень сложными.

— Наверное.

— Так ты работала со всякими собаками-нюхачами?

— С собаками-одорологами? Да, но не только. Собаки не просто вынюхивают различные взрывчатые и наркотические вещества, но и ищут людей, помогают вытаскивать их из-под завалов, выслеживают подозреваемых. — Стоило ей только дойти до выслеживания подозреваемых, как она судорожно сглотнула. То последнее задание…

Люк терпеливо ждал продолжения.

— Я работала дрессировщиком полицейских собак и регулярно участвовала во всевозможных представлениях. Ну, например, когда полицейский преследует грабителя, а собака бросается на убегающего преступника и валит его на землю. Разумеется, все это лишь игра, а грабители — это наши же коллеги, и собаки впиваются зубами не в них, а в спрятанные под одеждой защитные рукава. Но, кроме этого, ко мне приставили одного кинолога. Я учила его правильно обращаться с собакой и поняла, как мне нравится учить. А потом еще стала вести групповые занятия. Ну и, разумеется, при необходимости я и сама становилась кинологом. Обычно мы приучаем собак слушаться лишь одного человека, но есть и такие, которые могут работать в паре с несколькими кинологами.

— Я тебя уже спрашивал и помню, что ты не хочешь об этом говорить, но я все равно не понимаю, почему ты оставила любимую работу, чтобы стать временным помощником.

— Потому что… — Джесс зажмурилась. — Мой муж тоже был кинологом. Полицейские собаки живут вместе со своими хозяевами до пенсии, а потом чаще всего становятся обычными домашними животными. Комета была его собакой. Моей тоже, но в первую очередь его. Белый с бурым спрингер-спаниель. Она обожала Мэтта, а мы знали ее с самого рождения. Ей было восемь лет, так что тот год стал бы ее последним годом службы, а потом она ушла бы на пенсию.

Всего восемь лет. Комета могла бы прожить еще не один год, наслаждаясь ролью домашнего любимца. Но ей так и не довелось вкусить беззаботной жизни.

— Мэтта срочно вызвали на работу. Он занимался делом о наркоторговцах, и ему сообщили, где их можно найти. Но это была ловушка. Осведомитель работал на тех и других, и преступники знали, когда ждать Мэтта. И что он будет с собакой. Сперва они напали на Комету, но, даже со сломанными ребрами и лапой, она пыталась защищать Мэтта. — Джесс снова сглотнула. — Сперва они застрелили собаку, а потом ранили Мэтта, отобрали мобильник, чтобы он не смог позвать на помощь, и оставили умирать. Но он все равно не сдавался, надеялся, что Комета еще жива, несмотря на боль, он полз по улице, пока его не заметили случайные прохожие. Они вызвали скорую и полицию, а он рассказал им все, что успел, а потом умер от потери крови. Даже до больницы не доехал. Комета тоже не выжила.

— Бог ты мой, Джесс, даже не знаю, что сказать. Мне так жаль, что тебе пришлось через все это пройти.

— Я даже не смогла с ними попрощаться. Последний раз сказать, что люблю их.

— Они знали. Я уверен, они знали, как сильно ты их любишь.

Возможно, но ее последние слова… Джесс зажмурилась еще крепче, стараясь ни о чем не думать.

— Когда это было? — мягко спросил Люк.

— Год назад. — Она чуть с ума тогда не сошла. Особенно после того, как еще и ребенка потеряла, но об этом она уж точно говорить не станет. Но почему-то, начав говорить, она уже не могла замолчать. — Мне потребовалось немало времени, чтобы прийти в себя и снова начать жить. Я устроилась в агентство, занимающееся подбором временных сотрудников, и с тех пор успела много чем перезаниматься, но при этом ничего особенного не делала. Меня совсем не к этому готовили, и все вложенные в меня время и деньги… Но я ничего не могла с собой поделать, мне нужна была безопасная работа. Такая, на которой никто и никогда не сможет пострадать.

— Но теперь тебе не хватает прежней?

— Мне не хватает собак, — признала Джесс. — И сестра, и подруга постоянно мне об этом твердили, но сама я только сейчас по-настоящему это осознала.

— Наверное, тебе просто нужно было сменить обстановку. Извини, приглядывать за Балу — это худшее, о чем я мог тебя попросить.

— И одновременно лучшее. Занимаясь с Балу, я начала всерьез думать, что могу снова работать с собаками. В полицию я уже никогда не вернусь, мне страшно при одной мысли, что кто-то снова пострадает, но, наверное, я могла бы работать с людьми вроде тебя. С теми, кто только завел себе первую собаку. Или с животными на съемочной площадке, где все риски сведены к минимуму и никто не пытается никого целенаправленно ранить. И никто не умирает.

Люк задумался. Наверное, дело не только в этом. Если она действительно станет работать на съемках, то с каждым новым фильмом ей придется иметь дело с новой командой и новыми животными. А даже если она станет учить простых людей правильно обращаться с собаками, то все равно эти люди и собаки будут постоянно меняться. И она не успеет ни к кому привязаться.

Неудивительно, что она так напугана. Она все потеряла по совершенно не зависящим от нее обстоятельствам. Сам же он всего лишился просто потому, что прилагал недостаточно усилий.