Секрет для двоих - [25]

Лео улыбнулся ничего не значащей улыбкой. Интересно, не собирается ли Бриджит его провести?

– И, как мне кажется, вы уже знаете…

– О парне, который разбил ей сердце?

Бриджит кивнула:

– С тех пор Брианна замкнулась и не выказывала ни малейшего интереса к мужчинам. Грустно, что такая молодая, заботливая и красивая женщина не смогла встретить свою половину.

– Вы не возражаете, Бриджит, если я спрошу, сколько вам лет?

– А зачем вам знать? – удивилась она. – Мне еще нет пятидесяти, однако выгляжу я старше.

Бриджит отвернулась к окну, и Лео увидел, как блестят в ее глазах невыплаканные слезы.

– Но ведь мы говорим не обо мне, – улыбнулась она, снова поворачиваясь к нему.

Лео цинично усмехнулся про себя. Если она надеется таким образом сбить его со следа, ее ждет сюрприз. То, что он хочет узнать, он узнает. Он всегда добивался цели.

– Почему бы нам не поговорить о вас? – спокойно спросил он. Я не люблю рассказывать о себе. Все-таки я мужчина, мне трудно даются беседы о себе самом. А вы возбудили мое любопытство. Значит, вам нет и пятидесяти? Мне кажется, это не тот возраст, чтобы отказываться от жизни в городе и устраиваться в тихом местечке, подобном этому.

– Тихом, по-вашему, скучном? Для меня такая неторопливая жизнь означает покой.

– Брианна сказала, что вы живете здесь несколько лет. Мне кажется, вы слишком рано решили, что вам нужен покой.

Бриджит вспыхнула:

– Моя жизнь была… запутанной. Она вышла совсем не такой, как я думала, сказать по правде.

Лео грызло любопытство, но выражение его лица оставалось бесстрастным.

– Поделитесь со мной, – негромко предложил он, ставя чашку на стол и подаваясь вперед. – Возможно, вы не решались поговорить с Брианной, так как боялись, что в маленьком городке все рано или поздно выплывет наружу, а вам не хочется, чтобы подробности вашей жизни стали всеобщим достоянием? – Лео чувствовал, что Бриджит колеблется. Да уж, тайны всегда лежат на душе тяжким грузом. – Конечно же Брианна вряд ли стала бы разглашать ваш секрет, но все-таки нельзя быть ни в чем уверенным.

– Кто знает, сколько мне осталось? – Бриджит рассеянно поправила платье и поглядела в окно, словно надеялась получить там ответ на мучивший ее вопрос. – У меня слабое здоровье: сказывается стресс, который я испытываю уже давно. Мой доктор говорит, что следующий сердечный приступ может произойти в любой момент, и он не гарантирует, что приступ этот не будет фатальным. – Она пристально посмотрела на Лео. – К тому же мне не хочется обременять Брианну историей своей жизни. Она очень милая, но я не хочу, чтобы она сочувствовала мне, на самом деле этого сочувствия не испытывая.

«Или она осудит вас, что, безусловно, будет означать конец вашей дружбы», – цинично подумал Лео.

– Но я человек случайный, так что… – мягко подбодрил он ее.

Бриджит вздохнула и начала:

– Я родилась в подобном городке. Там тоже все были знакомы друг с другом. Все девушки знали, за кого они в конечном итоге выйдут замуж. Я судьбой была предназначена Джимми О'Коннору, который жил рядом. Его родители были лучшими друзьями моих родителей. Более того, мы с ним даже родились почти одновременно… Но все пошло наперекосяк, стоило мне познакомиться с Робби… Роберто Кабрерой…

Лео замер:

– Испанец?

– Да. Его отец шесть месяцев работал на строительстве, ведущемся в десяти милях от города. Робби стал посещать нашу школу, и все девушки сохли по нему. Когда-то, когда мне было пятнадцать, я была довольно хорошенькой… Сейчас, конечно, трудно в это поверить. – Бриджит вздохнула и взглянула на Лео с застенчивой улыбкой, от которой ее лицо показалось моложе.

– И что случилось?

– Мы по уши влюбились друг в друга. Так любить можно только в юности – самозабвенно и искренне…

Бриджит слегка нахмурилась, и Лео поспешил повторить, что ее рассказ останется в тайне. В его жилах струился чистый адреналин. Давно он не испытывал такого – словно шел по краю пропасти. Он достиг цели, и это единственная причина, по которой он оказался здесь. Единственная!

Перед ним предстал образ Брианны, которая со смехом объясняла ему, что помидоры, выращенные в собственном саду, слаще магазинных, и дразнила, уверяя, что больше ему нигде не придется попробовать их. Лео вспомнил, как после этого он поднял ее и понес к себе в спальню. Вспомнил тело женщины с плавными изгибами, нежную улыбку, когда она, полуобнаженная, лежала на его кровати и ее маленькие, совершенные груди возбуждали его, а он воевал со своей одеждой, превратившись в неуклюжего подростка…

– Простите? – Он подался ближе. – Так вы говорили…

– Понимаю, вы шокированы, – кивнула Бриджит. Я не хотела этого, но вы не представляете, какое облегчение – говорить на эту тему после стольких лет молчания. В общем, я забеременела. Мне тогда было пятнадцать. Мои родители пришли в ужас, но, разумеется, вопрос об аборте не возникал, тем более что мы с Робби хотели сохранить ребенка.

– Значит, вы забеременели, – медленно произнес Лео.

– Да, – кивнула Бриджит. – Но я сама была еще ребенком. Мы оба были детьми… Я родила в монастыре… Я не держала его на руках и даже не знала, мальчик это или девочка. Я вернулась в Ирландию, снова стала ходить в школу, но с того времени родители отвернулись от меня.