Секрет бессмертия тамплиеров - [11]

Тем временем Артур вытащил ключ и стал внимательно рассматривать замочную скважину.

– Странно, – произнес он с удивлением. – В прошлый раз все прошло как по маслу… Смотри, Гарик, похоже, кто-то ковырялся в замке чем-то вроде отмычки. Видишь здесь эти царапины?

Гарик, присмотревшись повнимательнее, согласно кивнул.

– Что будем делать? Может, сгонять за агентом? Пусть сам возится, если не смог уследить.

– Попробуем в последний раз. Если не выйдет, тогда уж позовем агента. Извините, девочки, маленькие технические неполадки, – проговорил Артур, обращаясь к нам, и даже слегка улыбнулся.

Я услышала слабый щелчок и поняла, что моим надеждам не суждено было сбыться. Гарик, весьма довольный собой, уже распахнул перед нами дверь.

– Прошу, дамы и господа. Представление начинается.

Переступая порог этого дома, я подумала, что делаю величайшую ошибку в своей жизни.

Поскольку центральный вход располагался в башне, то холл выглядел, мягко говоря, мрачновато. В нем царили холод и сумрак, хотя снаружи было жарко и светло. Дневной свет не проникал сюда – в холле не было ни единого окна. Гарик щелкнул выключателем, зажегся свет, но его было явно недостаточно, чтобы осветить все темные углы. Холл напомнил мне центральный вокзал: такой же огромный и «уютный». В нос ударил запах плесени и сырости. Ну еще бы, ведь здесь никто не жил почти полвека. Мне не хотелось думать, почему прежние владельцы покинули это в общем-то престижное жилище. Я почувствовала легкий озноб – то ли от холода, то ли от жутковатой атмосферы замка.

Прямо напротив входа начиналась широкая лестница с выщербленными каменными ступеньками. Когда-то ее наверняка покрывал мягкий ковер, но сейчас перед нами был лишь голый камень.

Мы невольно держались поближе друг к другу. Даже мужчинам передалась неприятная атмосфера.

Осмотр дома занял у нас больше часа, и все это время у меня было такое чувство, что кто-то невидимый, возможно, следит за каждым нашим движением. Ощущение было настолько сильным, что я то и дело оглядывалась.

Комнаты сменяли друг друга, большие и маленькие, парадные и явно служебного характера, так что я в конце концов сбилась со счета. Когда-то дорогие, шелковые обои отстали от стен и потемнели. Вся мебель была покрыта чехлами – столы, стулья, разнокалиберные шкафы и диваны; зачехлены были даже картины.

Мы оказались в одной из комнат: судя по обстановке – это была столовая. Четыре огромных окна вдоль стены пропускали бы достаточно света, если бы не толстый слой пыли и грязи.

Ритка по-хозяйски подошла к окну и не без труда распахнула створки. В комнате стало намного светлее.

– Ого, смотрите-ка, какие картины! – воскликнул Гарик. – В прошлый раз я их не заметил.

Все посмотрели на противоположную от окон стену. Там в самом деле висели рядом два старинных полотна. Чехлов на них не было, точнее, они валялись на пыльном паркетном полу под картинами.

Я подошла поближе.

– Похоже, очень старые, – раздался за спиной задумчивый голос Артура.

– Да. Вот эта, например, была написана еще в четырнадцатом веке, – заметила я, не оборачиваясь.

– Ты так хорошо разбираешься в живописи? – Это открытие как будто удивило его.

– Что тут странного? – пожала я плечами. – Я – историк, поэтому разбираюсь не только в живописи, но и в мебели, архитектуре и многом другом.

– Извини, я не хотел тебя обидеть. Просто мне показалось, что ты еще школьница.

Я поняла, что он снова намекает на мое тщедушное телосложение, и, презрительно фыркнув, отодвинулась. Картина, о которой я говорила, представляла собой портрет пожилой женщины. Ее строгое, аскетичное лицо выдавало фанатичную религиозность, о том же говорило и совершенно закрытое платье, лишенное даже намека на украшения. Маленькие, глубоко посаженные глаза смотрели жестко и властно.

– Ну, чего ты там застряла? – подскочила ко мне Рита. – Дались тебе эти портреты. Один другого краше. Прямо Баба Яга и Кощей Бессмертный. Пойдем скорее.

– Подожди, – отмахнулась я, склонившись к тяжелой золоченой раме и пытаясь разобрать подпись под портретом женщины. Ритка, поняв, что без этого я не сдвинусь с места, сочла за лучшее помочь мне и тоже уставилась на полустертые буквы.

– Все ясно, – заявила она через минуту, – эту милую тетушку-людоедку звали Ида де Бланшфор. Имя красивое, а личико – дрянь. Ну, теперь ты готова? Неудобно заставлять мальчиков ждать.

Я с неохотой оторвалась от заинтересовавших меня картин и двинулась вслед за Ритой к дверям.

Глава 8

Оказалось, мальчики нас ждать не захотели – их голоса раздавались где-то далеко впереди.

Выйдя из столовой, мы оказались в узком коридоре с несколькими поворотами. В самом конце его я увидела круглое окно с разноцветными стеклами. Часть стекол была заменена на обычные, прозрачные. Должно быть, прежние разбились, а хозяева поленились искать цветные. Света сквозь окно проникало немного, и даже днем в коридоре было темно.

Я все еще размышляла о двух портретах. Имя мужчины я, к сожалению, прочесть не успела. Единственное, что бросалось в глаза – по времени написания картины разделяет по меньшей мере лет пятьсот. То есть портрет мужчины написан гораздо позднее. Кто эти люди? И почему картины повесили рядом? Логично предположить, что они приходятся друг другу какой-то родней. Почему бы и нет?