Сделав знак своим продолжать патрулирование, осторожно поднял незнакомку с земли, её крылья обвисли будто тряпочки. Почему-то до дрожи захотелось увидеть, как она их расправляет, отталкивается от земли и парит в небесах. Удивительная. Поморщилась, снова закусив губу. Знаю, маленькая, ещё больно, но всё будет хорошо. Я не знаю целителя сильнее Нарлины, она поставит тебя на ноги.
Знахарка с помощью артефакта вызвала портал и мы переместились в её дом. Бережно опустил свою израненную ношу на кровать, осторожно поправил крылья. На ощупь они оказались гладкими и мягкими, словно шёлк. Перед уходом помог Лине восполнить резерв и вернулся к своим обязанностям.
До самого конца времени патрулирования девушка не шла у меня из головы. Да и, судя по угрюмому молчанию спутников, они тоже ломали голову над её происхождением. Надо будет её проведать. Откуда она?
Лариса
Я открыла глаза. Тело саднило и ныло. Неужели я осталась жива? Мёртвому ведь не может быть больно? Попробовала пошевелиться, всё было на месте и отзывалось на нервные импульсы. Как такое возможно? Как я могла выжить в этой мешанине из железа?
Габриэль? Ответом мне была непривычная звенящая тишина. Резко дёрнулась, пытаясь сесть, но жуткая тяжесть в области лопаток потащила назад. Мозг взорвался мириадами танцующих звёздочек. Значит, всё-таки не совсем обошлось.
Когда головокружение утихло, огляделась насколько могла из позиции лёжа. Небольшая просторная комната в светлых бежевых тонах, в которой не было ничего лишнего. Окно напротив кровати выходило, видимо, на какой-то парк. По крайней мере, за ним было видно ветви деревьев с узкими длинными зелёными листьями, которые слегка отливали серебром. Рядом с окном стояли простые деревянные стол и стул. Чуть дальше расположился комод, а рядом с ним у соседней правой стены шкаф и дверь в какое-то помещение.
Слева обнаружилось кресло и застывший в нём мужчина, который не спускал с меня изучающе-задумчивых глаз. Длинные чёрные волосы незнакомца были заплетены в сложную косу, состоящую из более мелких косичек. Сапфирово-синие глаза обрамляли густые пушистые ресницы, я всегда завидовала таким. Лицо будто принадлежало мраморной статуе, такие черты часто называют аристократичными. Тонкие губы, слегка длинноватый узкий нос. Тёмно-зелёные брюки обтягивали ноги незнакомца, что-то вроде свитера из той же ткани, по внешнему виду и покрою напоминало кольчугу. Мужчина опёрся локтями о подлокотники кресла и сложил их под подбородком, молча продолжая наблюдать за мной.
В глубине души шевельнулась паническая волна. Габриэль?! Тишина. Он всегда был рядом. Всегда такой. Внимательный, добрый. В детстве я любила засыпать у него на руках. Я боялась темноты, а он рассказывал мне страшные истории про лакуту — страшного кошкоподобного зверя, который умеет сливаться с ночной тьмой и охотится на тех, кто нарушает его владения. И я пугалась ещё больше, заворачивалась в ангельские крылья и пряталась от всего мира, а Гейб тихо смеялся, гладил по волосам и обещал меня защищать. Почему его нет? Где я?
Незнакомец плавно поднялся со своего места и подошёл к кровати, присел рядом и провёл рукой по краю мягкой шёлковой простыни. Только почему-то от этого движения мне стало щекотно возле позвоночника.
— Ты очнулась, — мягкий вкрадчивый голос чем-то напомнил гулкое урчание крупного кота. — Как твоё имя?
— Лариса, — сиплый еле слышный голос принадлежал мне. — Где я? Кто вы?
— Моё имя Дорханиэль, — ответил мне черноволосый незнакомец. — Ты в Западном лесу во владениях Светлых Владык.
Где??? Похоже моя шизофрения, благодаря аварии, сделала резкий прогрессирующий скачок. Одного ангела ей показалось мало. Наверняка, лежу сейчас в какой-нибудь уютной белой комнате с мягкими стенами и пускаю слюну в подушку. За что мне всё это? И где всё-таки пернатый?
— Лариса, не переживай так! — принял мой испуг от отсутствия одной крылатой вредины за волнение Дорханиэль — Всё будет в порядке. Нарлина тебя основательно подлатала, скоро ты сможешь выйти на небольшую прогулку, может, даже получится полетать.
Чего? По-моему, тут клинический случай и кроме меня в палате есть кто-то ещё. И это моё сознание выдаёт доброго дядюшку-санитара под видом вот этого вот симпатяги.
— Ты помнишь, что с тобой случилось? — продолжил свой допрос мужчина.
Я мучительно пыталась сложить рассыпающиеся детали паззла, но ничего не получалось. Я помнила мигающий жёлтым светофор, застывшие испуганные лица людей, несущийся на меня автомобильный клубок, пушистые мягкие перья на крыльях Габриэля…
— Авария. Я попала в аварию, — отвечаем адекватно, про пернатых ни слова. — КАМАЗ врезался в машины на светофоре и я попала в эту свалку.
Этому трюку пришлось научиться в возрасте, когда дети идут в школу. Школьный психолог забеспокоился, что я с кем-то периодически разговариваю. В этом возрасте так уже быть не должно, воображаемые друзья пропадают, когда появляется полноценное общение со сверстниками. Тогда и я, и Габриэль научились быть осторожными. В психиатрическую клинику не хотелось, я ведь была нормальной, обычной. Только видела немного больше.
