Седые дети войны: Воспоминания бывших узников фашистских концлагерей - [80]

Из Брянска погнали нас в Литву, в лагерь г. Алитус, за колючую проволоку. В этом лагере было все так же, как и в Брянске. Еду давали один раз в день — гороховый суп, иногда давали картошку. Люди болели. Были случаи заболевания сыпным тифом. Наша семья тоже болела. Семья была очень большая — две сестры со своими семьями и нас шесть человек: отец, мать и четверо детей.

Мы, шесть человек, попали в Германию. Там было очень плохо и тяжело жить. Лагерь был закрытый в г. Бохуме. В этом лагере были военнопленные и иностранцы. Гражданских туда не допускали. Охраняли пленных узников немцы.

В нашем лагере был военный завод. Все взрослые работали на этом заводе. За малейшую провинность и без нее людей жестоко избивали, издевались над ними, подавляли их волю, превращали в бессловесный рабочий скот. Как все узники в этом лагере, мы носили деревянные колодки-дощечки, которые закреплялись ремешками. В такой обуви ходить было тяжело. У каждого из нас на груди был лагерный номер, который выбивался на дощечке. Когда мы были в Литве, немцы отбирали детей с голубыми или серыми глазами и светлыми волосами. Заманивали их музыкой, шоколадом. Мы, дети, ничего не подозревали, для чего они это делают, и убегали от своих родителей. Немцы нас ловили как доноров. У многих детей взяли кровь. Но мы этому испытанию не подверглись, мы были все время с родителями.

Моя сестра 1927 г.р. работала на заводе. Ее часто били за то, что она не хотела работать крановщицей. Она часто портила детали для танков, за это ее и били. Отец тоже там работал. Все видел, как бьют дочь, но помочь не мог. Очень тяжелое время было для нашей семьи и всех узников, которые были в концлагерях.

В 1945 г. нас освободили американцы. Какое это было счастье! Мы свободны, мы больше не рабы! Домой мы приехали в августе 1945 г. Деревню нашу сожгли немцы в 1943 г. Но жизнь продолжалась, и потихоньку стали обживаться.

Война, фашистская неволя оставили глубокий след в наших душах. Мы не знали детства, приобрели болезни. Очень тяжело вспоминать, что нам и всему нашему народу пришлось пережить в военное лихолетье.

Вечный узник

Мельников Анатолий Иванович

1936 г.р., ур. д. Барановка Юхновского р-на Калужской области, проживает в д. Барановка

Встретился я с ним почти сорок лет тому назад. В самом начале весны 1962 г. Тогда бюро обкома комсомола только что рассмотрело итоги социалистического соревнования комсомольских организаций совхозов за четвертый квартал минувшего года и за весь год в целом. И победителем признало комсомольскую организацию Юхновского совхоза «Беляево».

В «Беляево» сразу же выехала бригада «молодежки» в составе самого редактора Владимира Амеличева, фотокорреспондента Льва Петрова, художника Михаила Рудакова и меня, в то время возглавлявшего отдел сельского хозяйства газеты. Совхоз оказался в глуши лесов и в почти замкнутой петле красавицы Угры.

Вернувшись из поездки в совхоз, мы с В. Амеличевым написали очерк на две газетные полосы «Когда зацветают сады». Фотокорреспондент Л. Петров иллюстрировал его своими фотографиями, а художник М. Рудаков — рисунками. Позже весь этот материал вошел в литературно-художественный и публицистический сборник «Земляки», выпущенный Калужским книжным издательством. Теперь это библиографическая редкость и наша история.

И вот теперь скажу о нем, моем герое очерка. Это Анатолий Мельников. А при чем здесь он? Да при том, что как раз и был вожаком беляевской молодежи. Боевой, напористый...

Весной 1996 г. получаю письмо от А. Мельникова. Но уже не из угорского Беляева, а пригородной юхновской деревеньки Барановка. И вот что он мне писал: «Трофимыч! Пишу тебе в чистый четверг, дабы мысли были чистыми, накануне праздника Воскресения Христова, а поэтому прими мои самые искренние поздравления и пожелания. Христос Воскресе!

А пишу тебе, чтобы не только поздравить с праздником и пожелать всех благ в этой нелегкой жизни, но и рассказать о ситуации, которая задела меня за сердце.

Мы, дети войны, не видевшие детства, сидевшие в концлагерях, в своих провинциях ощущаем все «прелести» нынешней жизни в стране. Как и во многих областях, многие мирные калужские жители были временно оккупированы немецкими фашистами и частично угнаны в Германию, а часть семей была помещена в концлагеря на территории Белоруссии, Смоленской и других областей. Были угнаны и многие семьи моего Юхновского района, а две деревни — Савенки и Харенки — вообще исчезли не только с карты, но и из архивов и истории Калужской области.

Нынешнее германское правительство пошло на то, чтобы выплатить компенсацию вышеуказанным жителям оккупированных регионов из расчета 30 марок в месяц. Об этом, кстати, было написано в твоей газете «Знамя» за 26 января заместителем председателя комитета по соцзащите.

Но вот что, Трофимыч, главное, многие малолетние узники (их, кстати, остается все меньше — умирают), ранее оформившие документы, компенсацию получили, а те же, кто оформлял в конце 1995 г., в начале 1996 г. — не получили даже стартовой суммы, им отказали. У меня лично сестра получила, а мне — шиш, хотя были всюду вместе одной семьей».