Седьмой круг - [42]

Ричард выслушал ее страстный обличительный монолог с непроницаемым лицом, на котором не дрогнул ни один мускул.

— Вы говорили, что не знаете, чем заполнить время в отсутствие подруги. — выдержав паузу, спокойно сказал граф. — Я хочу, чтобы вы шили мне рубашки, миледи. По одной в день. Надеюсь, мне хватит их до конца жизни. Не стесняйтесь проявить фантазию. Фасон, вышивка, цвет — на ваш вкус.

— Что? — ошеломлённо произнесла девушка, хлопая ресницами.

— вы слышали. Вы будете шить мне рубашки. Вы сами обещали слушаться меня, или я ошибаюсь?

— Идите к черту, милорд. — тусклым безжизненным голосом сказала Элизабет. — Я презираю вас всем сердцем, и… я сошью эти дурацкие рубашки.

Повернувшись к нему спиной, девушка вернулась на свое ложе возле камина. Ричард тоже отправился к кровати, где мирно спала его сестра, подложив ладонь под щеку. Скользнув под теплое одеяло, Ричард посмотрел на свернувшуюся в комочек белую фигурку на циновке. Пламя от камина выхватывало из полумрака ее хрупкий силуэт.

— Вы можете взять одеяло, Элизабет. — неожиданно произнес он, заметив, как она вздрогнула от звука его голоса. — Как знаете. — не дождавшись ответа, недовольно проворчал Ричард. Уже засыпая, он снова бросил взгляд на Элизабет.

— Вы вовсе не омерзительны, миссис Ридсдейл. Вы — одна из самых красивых женщин, которых мне приходилось видеть в своей жизни.

Едва слова сорвались с его губ, он тут же пожалел о них. Он сказал правду, но почувствовал какую-то неясную тревогу, вызванную этим внезапным открытием. И угрызения совести. Своей жене граф никогда не говорил таких слов. Он принимал, как должное, ее красоту, ее нежность и ее любовь. Был слеп, и глуп, и молод. Не смог сделать счастливой женщину, которую любил, а теперь ее нет, и ничего уже нельзя изменить или исправить.

Глава 6

Замок Карлайл. Камберленд.

— Послушай, Клиффорд, пока у нас нет достаточных улик против Аска и братьев Перси. Нортумберленд отрицает причастность младших братьев к заговору против реформ Генриха. Я имел с ним личную беседу несколько дней назад, и Генри заверил, что Томас и Инграм не имеют никакого отношения к восстаниям монахов в Йоркшире и Нортумберленде. — Развалившись в кресле, Чарльз Брендон, герцог Саффолк, лениво потягивал вино из серебряного кубка, поглядывая на собравшихся членов тайного совета за большим столом в главном зале замка.

— И что ты предлагаешь, Брендон? — граф Камберленд раздраженно стукнул костяшками пальцев по поверхности стола. — Вернуться в Лондон ни с чем?

— Мы подавили мелкие восстания в Йоркшире, в Каберленде и Уэстморленде все сравнительно тихо. Ну, а в Нортумберленде спокойно не было никогда. Разбойники, шотландцы, даже армия короля здесь бессильна. Мы прячемся здесь, как мыши, каждый день рискуя своей жизнью. Не знаю, как вы, друзья, а я устал от политических игр. Дома меня ждет молодая красивая жена и дети. Ричард, почему ты все время молчишь? — голубые глаза герцога посмотрели на графа Мельбурна.

— Со дня на день я жду известий от Роберта Холла, Чарльз. Он сейчас следит за замком Прадхо, где уединился Томас Перси.

— У тебя свои тайные шпионы, Ричард? — усмехнулся Чарльз Брендон. — Что ж похвально. Ты всегда казался мне смышленым, Мельбурн. И чем же занимается наш дорогой барон?

— Почти ежедневно в замок приезжают члены аристократических северных семей. Роберт писал, что сам Аск бывал у него, но не задержался надолго. Так же Ричард Бигод и Том Латимер. Инграм замечен не был. Он зализывает раны в своем поместье в Йорке после разорения его прихода.

— Чертовы ублюдки. Они точно затеяли неладное. — снова вспыхнул Генри Клиффорд, граф Камберленд. — Вы не можете уехать сейчас, до конца не разобравшись с беспорядками, кторые решили учинить эти помешанные овцеводы.

— Эй, Клифф, спокойнее. — холодно прервал говорящего Ричард. — Ты такой же овцевод, как и они. И вместо того, чтобы брызгать слюной, мог бы подумать. Твоя жена, Маргарет — сестра Томаса Перси. Ты мог бы послать ее в Прадхо навестить брата и проведать обстановку.

— Разве можно доверить женщине подобное задание? Маргарет глупа, как пробка. Все, что она умеет — это рожать и жирнеть. Тем более, ее отношения с братьями ухудшились в последнее время.

— Почему? — поджал голос еще один участник тайного собрания. Облаченный в ярко-красный камзол и удлиненный модный колет с крылышками на рукавах, в огромных сборчатых штанах и кружевами на рукавах и шее, Ральф Невилл, граф Уэстморленд выглядел крайне нелепо среди своих гораздо более скромно одетых собеседников. Огромное количество драгоценностей на груди и руках, огромная шляпа с перьями только усугубляла общую картину. Ральф был красив, но совершенно не имел вкуса в одежде, или слишком следовал моде. — Чем заслужила тихая невзрачная Марго нелюбовь своих братьев?

— Ральф, к тебе это тоже имеет непосредственное отношение. — огрызнулся Клиффорд. — Маргарита отказалась помочь Томасу Перси, когда он обратился к ней.

Никто из собравшихся не заметил, как напряглись скулы графа Мельбурна, прекрасно понимающего суть просьбы барона Нортумберленда.

— я знаю, о чем он попросил. Том писал мне. — сухо констатировал Ральф Невилл. — Это старая история. Я вычеркнул из жизни все, что связывало меня с Томасом Перси. Этот ублюдок соблазнил и обрюхатил мою сестру. А потом заявил, что я обязан помочь ему в поисках его дочери, которая, по всей видимости, пошла по стопам своей матери.