Седьмого не стрелять (сборник) - [2]

– От контузии в голову Петру и не такое взбредёт. По его мнению, получается, что лесные петухи и курицы питаются через древесную связь мертвечиной из могил. Факт, действительно, корни вековых берёз уходят за питанием глубоко. Неужели они проникают до могил?.. Недаром сборщики лесных даров ягоды и грибы на кладбищах не собирают. Так рассуждая, мужики неоднозначно качают головами…

Однажды Терентий спросил отца:

– Папа, скажи, а почему меня назвали странным именем – Терентий?

– Почему странным? – удивился отец. В нашей деревне такое имя не первое. С таким именем есть почтенные старики. Вполне приличное имя, я полагаю, оно придумано ещё в древности от названия птицы – тетерев. Этот лесной петух силён и красив. На его голове брови густые и красные, перья чёрные с синевой, а хвост – просто чудо, раздвоенный, как усы у гусара!

Сын Терентий, представив себя военным гусаром, заливисто засмеялся:

– Так значит я – это Терентий – гусар?..

– Так точно! – хохотали родители Пётр и Василиса.

Как-то к отцу заглянул взволнованный сосед Макар, возбуждённо рассказывал:

– Ну и дела, Пётр Иванович?!..

– А что случилось, Макар?

– Собрался я в лес за дровами, накидал полные дровни чурбаков. Сам на дровах сижу, а собачонка за санями бежит.

Еду, лошадь погоняю, на морозе полозья скрипят, далеко слышно. Откуда ни возьмись возле саней оказались два волка, схватили собаку и разорвали на глазах. Лошадь в страхе бежит, вся в мыле. Слава Богу – хоть с приключением, но до дому добрались.

– Повезло тебе Макар, если бы не жертва собакой, звери занялись бы лошадью. С возом-то далеко не убежишь. А пошто ты в лес без ружья поехал?..

– Дак, дело-то было белым днём и дрова недалече, тут не до охоты было. Как-то в голову не пришло, что волки днём нападут!

Пока Макар горевал по собаке, у Петра возник план охоты. Он похлопал соседа по плечу и сказал:

– Накорми, Макар, свою лошадку досыта, поедем бить волков.

3

Сытая лошадка без понукания, похрапывая, с охотниками в санях и волочившимся на длинной верёвке мешком со свиным навозом, бодро бежит по дороге, минуя поле, в сторону леса. Мешок оставляет пахучий след для приманки зверей. Охотники одеты в овчинные полушубки. В санях полно душистого сена, мужикам вполне комфортно и тепло.

Для настоящей приманки желательно бы взять с собой маленького поросёнка, прищемив ему ухо, тот громко визжит, волки на этот аппетитный крик сразу же прибегут на ужин. Но поросят нужного размера в хозяйствах не нашлось. Конечно, в хлеве был годовалый боров, но куда-то ехать в санях он не пожелал. Насильно вытащить этого упрямого кабана, у мужиков не хватило силёнок. Да и неизвестно ещё как бы повёл себя в дороге этот упрямый поросёнок. И было бы нежелательно, что при непредсказуемых обстоятельствах весь этот «шпик» достанется на съедение волкам.

На ходу в санях, выпив по стакану самогона, мужики по очереди принялись изображать поросячий визг. В этом деле музыкальной подготовки не требуется, здесь вокал не нужен – визжат и хрюкают всегда без нот. И, когда Макар начинал изображать невинно обиженного поросёнка, Пётр Иванович зажимал уши, уж больно правдоподобно получалось:

– Ну и глотка у тебя, сосед – будто лужёная! – удивлялся Пётр.

– Ага, – соглашался Макар, – это мы могем.

Проезжая на почтительном расстоянии от кладбища, охотники залюбовались огромной стаей сидящих на берёзах тетеревов.

– Глаза радуются при виде этих птиц, – бормотал Петр.

– Да, много их развелось в нашем краю, – поддакнул Макар.

Вскоре дорога пошла лесом. Лошадка, похрапывая, легко тянет дровни с охотниками, а за ними мешок с навозом. Морозно скрипят деревянные полозья.

Снежная навись покрыла деревья. Пухлые шапки образовались на тёмных ёлках, а пни стали похожи на огромные грибы. Бывает навись тяжёлая, плотная, ломающая деревья, а бывает пушистая. Не долго держится такая навись. Чуть подует ветер – и нет уже у леса его лёгкого чарующего одеяния.

Над лесом показалась луна. Вокруг полной и бледной луны светится широкий круг, чуть зеленоватый у основания и беловато расплывающийся по краям. В чёрном лесу пролегли жутковатые тени.

– Похоже, сегодня полнолуние, – шепнул Павел.

– Да, уж, вон как она на небе вздыбилась шаром, – так же тихо ответил Макар и принялся визжать поросёнком.

После очередного повизгивания между ёлок неожиданно мелькнули тени: «Волки! – дрожащим голосом шепнул Макар. – Один, второй, третий, четвёртый.»

От волнения и холодного воздуха у Макара запершило в горле, он прикрыл рот шапкой, чтобы приглушить кашель. Серые разбойники, выбежав на дорогу, приняв мешок за свинину, оказались у саней. И тут дружно грянули четыре выстрела. Свинцовая картечь уложила трёх хищников, четвёртому повезло, метнулся за деревья. Так, за одну ночь, волчья стая потеряла часть своего бандитского контингента.

В детстве от отца Терентий слышал много рассказов о животных и птицах, об их жизни и повадках. Особенно мальчику нравилось слушать о перелётных: журавлях, гусях, о многочисленной братии уток. Но особенно о преданных родному краю – глухарях, тетеревах, рябчиках.

Больше всего мальчик любил тетеревов – своих тёзок. Ведь от слова тетерев на Руси образовалось мужское имя – Терентий. Крестьянин, увидевший большую в чёрном оперении птицу, с лирообразным хвостом, ласково и торжественно скажет: «Смотрите люди, вон на берёзе Терентий сидит».