Седьмое чувство. Под знаком предсказуемости: как прогнозировать и управлять изменениями в цифровую эпоху - [2]

Нань пытался развить в себе глубокое ощущение и понимание мира. Во время своих похождений он следовал по пути, который вел его к просветлению, обучаясь в более чем 10 различных школах буддизма. Он освоил широкий спектр знаний: от медицины до каллиграфии. Его ранний успех в фехтовании, как оказалось, был знаком необыкновенного гения. В XX веке он стал одним из тех важнейших просветителей, благодаря которым древние традиции достигли новых поколений нетронутыми.

Спустя несколько лет исканий Нань перебрался с материка в Тайвань. Десятилетия он провел, находясь то в Тайбэе, то в Гонконге, то в Америке. В это время росла слава его как учителя. В середине 1990-х годов, когда Китай снова открылся миру, Нань вернулся. Его приглашали самые влиятельные кланы страны, дети коммунистов-революционеров, влекомые чувством исторической преемственности и самоопределения. Они стремились перенять уроки китайской культуры, усвоенные Нанем; они надеялись преобразовать их в инструменты, с помощью которых они могли бы формировать будущее Китая. Быть может, старые обычаи страны, уходящие корнями в глубокую древность, могли что-то дать стране, охваченной пылом модернизации? Мастер Нань согласился основать частную школу. Он выбрал место на озере Тайху в провинции Цзянсу недалеко от Шанхая. Выбиралось оно тщательно: спокойные воды озера близ его кампуса походили на огромное вместилище созидательной энергии инь, уравновешивающей буйную, агрессивную энергию Китая 1990-х годов – ян, – обеспечивая своего рода гармонию. Ясени затеняли аудитории летом. Дикие пионы цвели розовым и белым каждую весну.

Здесь я познакомился с ним, когда ему исполнился 81 год.

То, что мастер Нань преподавал в своем кампусе на озере Тайху, в конечном счете мало чем отличалось от того, что он начал развивать в себе во время своего долгого пути из военного Чэнду. Как перед лицом полыхающего, меняющегося, смещающегося мира можно выработать способность ощущать происходящее? На заре прошлого века немецкий философ Фридрих Ницше выдвинул предположение о том, что людям нужно «Шестое чувство», чтобы выжить в том, что казалось полнейшим безумием – в промышленной революции. Этим он вовсе не хотел сказать, что мы все должны пойти изучать историю. По крайней мере, он не только это имел в виду. Он считал, что Шестым чувством должно быть ощущение ритма истории. В человеческой жизни, он говорил, есть разумный темп и тактика – как у бегуна на длинной дистанции, – и, чтобы задать собственный темп, и вам, и мне нужно иметь представление об общей картине. Без этого может получиться так, что мы будем замедляться не вовремя. Или – что его особенно волновало – мы будем бежать слишком быстро, изнурив себя как раз к тому моменту, когда подберемся к большому холму. Ницше полагал, что человечеству предстояло столкнуться с неумолимо крутым восхождением на пути к новому социальному устройству; и что в 1890-х люди шли легкой поступью, как если бы впереди был сплошной спуск. Он надеялся, что чувство истории поможет людям. Но он также был почти уверен, что никто самостоятельно не сможет развить в себе такого чувства. Он ожидал трагедии. «Чем более абстрактна истина, которую пытаешься донести, – говорил он, – тем больше ты вынужден прибегать к чувствам». Но в те золотые дни никого не привлекала идея опасности. Очень мало людей обратили свое чутье к той эпохе. И, как позже показали две мировые войны, Ницше был, к сожалению, прав насчет надвигающейся трагедии.

Эта книга – рассказ о новом предощущении, которое я назвал Седьмым чувством. Если Шестое чувство Ницше было подстроено под мир меняющейся индустриальной силы, то Седьмое чувство предназначено для нашей эпохи тотальных коммуникаций. Я имею в виду не только связь по Интернету, но мир сетей, опутывающих и всесторонне определяющих нашу жизнь вообще. Финансовые сети. Базы данных ДНК. Сети искусственного интеллекта. Террористические сети и сети наркоторговли. Валютные платформы. Связь, все более ускоряющаяся, все более совершенствующаяся связь, трансформирует нашу жизнь в точности так же, как поезда и заводы ворвались в ту эпоху, когда жил Ницше. Итогом стал мир, в котором мы живем, – ужасно захватывающий и вселяющий жуткую тревогу. Финансовый кризис, кажущийся уже нескончаемым, несмотря на старания лучших умов и самых энергичных центральных банков. Беспрецедентно дорогое десятилетие войны с терроризмом, порождающее еще больше террористов. Глобальная экосистема, которая, по-видимому, не подлежит восстановлению. Новые пандемии, непременно возникающие каждый год. Бесконечные волны беженцев. Внутренняя политика, превратившаяся в вопиющий экстремизм. Суть этой книги состоит в том, что каждая из перечисленных проблем имеет одну и ту же причину: сетевые коммуникации. И, поняв, как они работают, мы можем начать формировать свою эпоху, вместо того чтобы быть используемыми ею. «Привычки человека меняются быстрее, чем его инстинкты», – написал однажды историк Чарльз Коулстон Гиллеспи. Это про нас. Все наши привычки – из новой эры. Телефоны. Электронная почта. Бесконечное тыканье в клавиатуру. Гигиенические средства для рук. Теперь нам нужно выработать собственное предчувствие. Потому что все, что не устроено в соответствии с эпохой сетей – наша политика, наша экономика, наша национальная безопасность, наше образование, – расколется на части под воздействием информационных коммуникаций.