Седьмое чувство. Под знаком предсказуемости: как прогнозировать и управлять изменениями в цифровую эпоху - [11]

Такие элементарные фазовые переходы, в которых «больше» означает «иначе», широко распространены в природе: в формировании кристаллов, например, или в разрушении экосистемы, когда истребляют ключевую в ее жизни особь. Они случаются и в сетях. Возьмите карту Соединенных Штатов и начните произвольно чертить линии между городами. Сначала вы получите несколько изолированных пар. Дальше, по мере того как вы продолжите чертить, эти пары объединятся в группы. Наконец, спустя несколько десятков прочерченных дорог все будет связано между собой. Именно такой переход ждет нас в сферах безопасности, финансов и политики. И именно поэтому эра, в которую мы входим, будет отличаться от эры, которую мы оставляем позади, настолько же, насколько эпоха Просвещения отличалась от Темных веков.

Революция свободных идей, граждан, торговли и капитала Просвещения XVII и XVIII веков требовала новой чувствительности. Ее требует и наше время. Оно уже настаивает на ощущении энергетики, исходящей от коммуникативных связей. В этом есть своя ирония. В тот самый момент, когда мы считаем себя наиболее свободными, – удобством мобильных телефонов, легких авиаперелетов и неограниченных коммуникаций, – мы обнаруживаем себя безысходно опутанными по рукам и ногам. Что относится к машинам, всюду окружающим нас, то относится и к нам самим. Мы – это то, к чему мы оказываемся присоединенными. И освоение этого соединения оборачивается современной версией наполеоновского «coup d’oeil» (предсказания) – существенного навыка нашего времени.

Через несколько веков наши правнуки обернутся на наше время и дадут ему название, так же как мы дали название Просвещению. Может быть, они назовут его «Эрой коммуникаций» или чем-нибудь в этом роде. Они выявят победителей и проигравших нашего времени, так же как и мы выявляем таковых, рассуждая о Рационализме или о Возрождении. Это отдаленное поколение, несомненно, будет осведомлено о новом «клубе конвергенции», появляющемся сейчас, пусть даже мы еще толком не знаем, кто в него входит. Мы уже сейчас можем видеть щедрые вознаграждения, коими сейчас осыпаются нации, компании и люди, освоившиеся с этим новым свойством чувствительности. Они понимают его соединительную силу. Они знают, как манипулировать им и извлекать из этого выгоду. Все они разделяют понимание того, каково это – постоянно быть окруженным непрестанно разрастающимися дебрями связей.

Этот новый набор энергитических сил взаимодействия, многим невидимый, сейчас оказывает беспощадное, дробящее давление на привычные структуры старой эпохи. Усилия наших дорогих институтов – конгресса, армии, СМИ, вузов, нашего некогда инклюзивного капитализма – выполнять задачи, которые они когда-то эффективно и со вкусом исполняли, – явный признак этого сдвига. Многократные падения правительств. Годы затяжной войны. Отсутствие СМИ, которым можно было бы доверять. Завышенные, пропитанные долгами мерки, которым наша экономика не соответствует. Более чем когда-либо неравномерное распределение доходов. Увеличьте масштаб наблюдения, так чтобы он охватил Европу, Средний Восток и Азию, и вы увидите похожие отчаянные попытки вызволить экономику из пучины финансовых крахов и противостоять национализму и беспорядкам. Энергия, пульсируя и разрывая, исходит сейчас прочь из старых, некогда востребованных людей и институтов. Если этот исход на данный момент положил конец лишь энциклопедиям, телефонным компаниям и традиционному сервису такси, то это лишь потому, что он только начинается. За всеми этими провалами и усугубляющимся развалом многих структур стоит нечто общее – сила коммуникативных трансформаций.

В широком смысле Седьмое чувство – это способность смотреть на любой объект и видеть, как именно на нем сказывается информационное взаимодействие. Не важно, что вы делаете: командуете ли вы армией, управляете компанией, входящей в Fortune 500, вынашиваете замысел великого произведения искусства или думаете о будущем образовании ваших детей, – сейчас этот навык является показателем понимания этого влияния. Он означает способность видеть не только выдающиеся составляющие современной жизни, но также и банальные: солдата, долю акций, язык – и в это же самое мгновение сознавать факт того, что взаимосвязь меняет свойства предмета. Медицинская диагностическая машина впечатляет; та, что подключена к базе данных и способна ускорять, улучшать или доводить до совершенства вынесение диагноза, – революционна.

Акт соединения наших тел, городов, идей – всего, тотально всего, – вместе привносит решительно новую динамику в наш мир. Она создает сверхплотные концентрации силы. Одновремено оно создает условия для комплексного и моментального хаоса. Следуя логике французского философа Поля Вирильо: «Когда мы изобретаем корабль, мы также изобретаем кораблекрушение. Когда мы изобретаем самолет, мы также изобретаем его крушение». Конечно, мы можем рассчитывать на то, что сеть сотворит сетевое происшествие, – много происшествий. Острота неожиданности, трагедии, богатства и надежды будет более привычной сейчас, чем в революционные времена. Мы все сталкиваемся с возможностями и уязвимостями, которые мы лишь смутно осознаем.