Седьмая Стихия - [2]
— Привет!
— Вообще- то я спешу. — немного раздраженно отвечаю и поворачиваюсь спиной к нему. — До-свидания, Вадим Яковлевич.
— Подожди минутку. — он останавливается передо мной и улыбается во все свои двадцать восемь белых зубов.
Я стиснула зубы и как можно спокойнее произнесла:
— Что-то случилось?
— Как ты смотришь на то, чтобы завтра куда-нибудь сходить?
— Еще как смотрю, — и, заметив ухмылку, расплывающуюся по его наглой роже, поспешно добавила: — Но не с Вами. К тому же завтра я занята. До позднего вечера.
Как же я ненавижу извращенцев!
— Неужели нельзя отложить занятия? — блин! Как же я ненавижу настойчивых извращенцев! Нет, этот тип, похоже, решил меня довести!
— Что вы, Вадим Яковлевич, ни в коем случае, — я была воплощением вежливости. Вон, даже улыбка проскочила (правда, скорее напоминающая оскал).
— Можно поинтересоваться, какие же дела могут быть важнее, чем вечер с приятным человеком? — гадкая ухмылочка все продолжала расползаться, казалось, что вот-вот достанет до ушей.
"Это ТЫ-то приятный человек?!" — с гневом подумала я. А вслух сказала:
— Вадим Яковлевич, мои дела в свободное от работы время, простите за хамство, Вас не касаются. Ваша "минутка" исчерпала себя. До-свидания.
Зам деда хотел сказать что-то еще, но в это время двери главного входа раскрылись, бригада скорой помощи внесла носилки, и моему "ухажеру", поневоле, пришлось отвлечься на них. А я-то уже позабочусь, чтобы к тому времени, когда он освободится, меня бы и след простыл. Я мысленно поблагодарила несчастных за спасение жизни и стала бочком пробираться к выходу. Оказавшись в дверном проеме, я кинула мимолетный взгляд на второго пострадавшего…
В тот же миг меня словно парализовало: боль, отчаяние, мольба, и вместе с тем, какая-то детская радость… Эмоции захлестнули меня, не давая сдвинуться с места. Я с огромным трудом отвела взгляд и прислонилась к стене, тяжело дыша. Голова кружилась так, будто я сутки напролет каталась на детской карусели.
Ощущения схлынули так же быстро, как и появились. Никогда ничего подобного я не испытывала, и больше не хотела испытывать.
"Ага, меньше будешь незнакомым людям в глаза смотреть" — ехидно поддакнул внутренний голос.
И что самое обидное, он был прав. Моя дурацкая привычка смотреть людям в глаза до добра не доведет. Не все любят, не все терпят такой прямой взгляд…
Надо убираться отсюда, как можно скорее, чует моя… кхм… левая пятка.
"Впервые слышу от тебя умную мысль" — поддакнул заноза-Альтер Эго.
До меня, словно сквозь глухую стену, доносились обрывки голосов медбратов, поставивших предварительные диагнозы…
"Перелом ноги, ножевое ранение… черепно-мозговая травма… никаких удостоверений личности при себе нет…"
"Бедняги…" — как-то отрешенно подумала я. — "Если и выживут, то их просто выкинут на улицу… Да и какая жизнь после черепно-мозговой травмы? Так, не жизнь, а лишь жалкое существование…".
Быстрым шагом дойдя до остановки, я села в автобус и заснула. Очнулась, только когда проехала на остановку больше, чем было нужно. Пришлось возвращаться пешком по улице. Погода, как назло, ухудшилась. Было всего восемь вечера, но уже темнело, наверное, из-за туч. Словно в подтверждение моих слов, закапал дождь. Вскоре дождь превратился в ливень, так что, к тому моменту, когда я добралась домой, на мне места сухого не осталось. Мокрая и раздраженная, я пошла в свою комнату, где жила с двумя младшими сестрами, близняшками.
Тяжело быть старшей. Ко мне сразу же посыпались вопросы, на которых нет ответа, сестренки стали меня грузить своими проблемами, вникать в которые сейчас мне совершенно не хотелось. Я грубо отмахнулась от них и, не ужиная, легла спать. Настроение было безнадежно испорчено. Единственное, что меня радовало — это то, что завтра воскресенье, и можно, наконец, выспаться. Я улеглась лицом к стенке, близняшки постояли надо мной с выпяченными губками, но, в конце концов, оставили мою скорбную персону в гордом одиночестве. Я знала, что они обиделись, но завтра, по-любому, забудут, потому что, несмотря ни на что, все равно любят.
Полночи меня мучила бессонница, а с утра — мама, разбудив меня, соню, в одиннадцать часов.
Я покряхтела, поныла, пожаловалась на жизнь, но, в конце концов, встала. Как я и предполагала, мои младшие сестры за ночь обо всем забыли и сейчас на два голоса трендели под ухом. В этот раз я их выслушала, убедив одну в том, что с незнакомыми мальчиками целоваться вовсе не обязательно, и объяснив другой, что красить ногти красным лаком — вредно и некрасиво.
— Но ты же красишь! — Горячо возразила сестренка.
— Вот когда ты станешь такой же большой, как я, тогда тебе тоже будет можно! И, между прочим, КРАСНЫМ лаком я не крашу. А твои подружки в детском садике — дурашки-барашки, потому что испортят себе все ногти и будут потом со своими проблемами по врачам шляться…
Явно успокоенная этими доводами, сестра с благодарностью на меня посмотрела, и через пять минут объясняла все это своей подружке, после чего та зареклась больше не красить ногти.
У меня немного поднялось настроение и я, вполне довольная собой, залезла в ванну. Муррр… как же хорошо… Вода меня успокаивала. Я могла поклясться, что чувствую, как она смывает все неприятные ощущения и воспоминания, оставляя только хорошее настроение.
Неспешными багряными мазками ложатся краски Осени на полотно Мира. Но хитрит коварная хозяйка листопадов, перекраивает холст, вплетая новые, отчаянно кричащие цвета. И не под силу никому заставить Осень остановиться и поглядеть сквозь холодные реки на своих подопечных: ни угрюмым Путникам, ни ищущим Странникам, так же, как не под силу даже самым великим чаровникам обратить время вспять. Проклятие набирает силу, тая опасность в оборванных страницах для всех чаровников. Сможет ли один человек пройти сквозь горькие туманы, тающие грустью на лице? Сможет ли найти ответы на двуликие вопросы Госпожи Осени? Сможет ли победить сестру Красочной — саму Смерть?.
Волею судьбы Раснодри Солдроу вынужден примерить на себя личину танга, древнего борца с монстрами, презираемого всеми. Он вынужден самостоятельно постигать мастерство своего нового ремесла, ибо тангов уже давно никто не видел. И хоть в их отсутствие все научились бороться с монстрами подручными средствами, необходимости в тангах никто не отменял. Цепь случайностей проводит Раснодри сквозь опасные приключения, заставляет добыть древний магический артефакт, убить могущественного монстра, побывать в потустороннем мире и защитить столицу Давурской Империи от армии оживших мертвецов.
На что способен простой парень с Земли, оказавшись в другом мире, погрязшем в древней, кажущейся нескончаемой войне? Отважится ли он на борьбу ради спасения мироздания или отступит, понимая, что мал и ничтожен в этом огромном мире?
Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?
Фрэнк сын богатого торговца. Он рожден в мире, который не знает пороха и еще помнит отголоски древней магии. Давно отгремели великие войны, и теперь такие разные разумные расы пытаются жить в мире. Ему унаследовавшему огромное состояние, нет нужды бороться за хлеб, и даже свое место под солнцем. Он молод, многое знает и трезво смотрит на мир. Он уже не верит в чудеса, а старые мудрые маги кажутся ему лишь очередной уловкой власти. Только логика, причинно следственные связи, прибыли и выгода правят миром и стоят выше и холодной гордости эльфов, и доблести рыцарей, и веры кардиналов.
После череды загадочных событий четырнадцатилетний Глеб попадает во Внутренний мир — место, где до сих пор существует магия, а наделенные сверхчеловеческой силой рыцари бороздят просторы королевств. Появление гостя не проходит незамеченным: мальчика принимают за посредника — легендарного посланника, отвечающего за связь между мирами. Со времен последнего посредника минуло более тысячи лет, и Глеб — первый человек, которому удалось попасть во Внутренний мир. И все бы ничего, вот только по преданию, посредник еще и наделен огромной магической силой… Так ли прост главный герой? Проснутся ли в подростке приписываемые ему магические навыки, и что он будет делать, когда окажется втянут в придворные и межгосударственные разборки? В любом случае, нужно торопиться — враги не сидят на месте, а между королевствами бушует беспощадная война, грозящая уничтожить все сущее, и лишь авторитету посредника и его силе по плечу остановить неумолимо надвигающуюся катастрофу.