Седьмая чаша - [18]
— Но мадам была морфинисткой. В ее чемодане найдены ампулы с морфием, на левой руке — следы уколов.
— Однако экспертиза показала, что в ее организм последние сутки перед смертью морфий не вводился. Инфаркт был вызван коронастеном.
— Ясно, ясно, все это я знаю. Убийца или сам впрыснул ей коронастен, или ловко подменил ампулу, чтобы Маман себя убила, а после смерти — новая подмена: появляются следы только морфия. Это для нас: морфинистка делает очередной укол, но сердце не выдерживает — она умирает. Убийца берет то, что ему нужно, ловко прилаживает ключ изнутри, а дверь запирает своим ключом.
— Все та же недооценка нас как профессионалов… — задумчиво протянул Ковачев. — Судя по всему, «там» нас считают недотепами. И Бонифацио, и даже Морти. «Здешние легавые» — это ведь мы с вами, товарищ генерал, — «не получают навара от таких делишек».
— Пускай недооценивают — лично мне это нравится. Но не будем забывать, что, в сущности, Морти прав. С тех пор как мы начали это дельце, никакой опасности для них не возникло.
— А нельзя ли допустить, что бриллианты — некая диверсия с их стороны, какой-то ход, чтобы ввести нас в заблуждение?
— Нет, нельзя. Перед смертью человек не склонен к такого рода диверсиям. Выходит, они заведомо знали, что мы засечем письмо. Какая уж там недооценка! Нет, слишком сложно, чтобы быть правдоподобным.
— И все-таки… он, Морти, ни о чем не говорил с шофером, и больше они не встречались. Как он объяснил Петкову, что письмо должно уйти после его смерти? И как Петков узнал о смерти? Означает ли это, что между ними был еще один канал связи? «Между прочим, старый Никто тоже здесь». В шифрограмме тоже говорится «старый Никто». Разве это непременно Ноумен?
— Он самый, больше некому. На лбу написано. А «мерзкое исчадие ада Коко»? Может, это Железный Волк?
— Все возможно в стране неограниченных возможностей! Хотя несомненно, что Коко — это прозвище Мишель Ноумен.
— Как может женщина быть «мерзким исчадием ада Коко»?
— Грамматически в английском здесь нет ошибки, так можно назвать и женщину, и мужчину. К тому же имя Коко следует сразу же за сочетанием «старый Никто», как имя Мишель после фамилии Ноумен… Как вы думаете, не нужно ли отправить письмо адресату?
— Вы что, вознамерились услужить коллеге Бидли? Он много чем нам услужил? Вот закончим, тогда, не исключено, и отправим. А пока это письменное свидетельство в деле. Бриллианты, алмазики надо найти. Лифчик с бриллиантами — это вам не шутка!
— И довольно внушительного размера лифчик, — засмеялся Ковачев. — Ага… вы, значит, поверили!
— Во что это я поверил?
— В то, что бриллианты привели сюда эту компанию, а не кое-что посерьезней — вроде шифрограмм и военных кораблей…
— Я от рождения ни во что не верю, даже в истории с бриллиантами. А вы, вместо того чтобы подначивать старого начальника, поведайте-ка лучше о результатах графологической экспертизы. Что показали дактилоскопы?
— Открытка, посланная Петкову Морти, и письмо написаны не одним и тем же лицом. Если допустим, что в письме почерк Морти…
— Почему бы не допустить?
— Я, как и вы, товарищ генерал, ни во что не верю.
— Есть ли другой текст, написанный достоверно Морти?
— Нет. Но письмо наверняка писал именно он. И на письме, и на конверте — его отпечатки. Как и на открытке. Да и содержание письма слишком впечатляюще…
— Значит, все-таки подтверждается версия, что кто-то написал эту открытку по-болгарски, а он опустил ее здесь. Кто это может быть?
— Кто угодно. Хотя бы «мерзкое исчадие ада Коко».
Дни супругов Халлиган шли как по расписанию: ровно в восемь завтрак в ресторане гостиницы, ровно в девять — жариться на пляж, ровно в двенадцать — возвращение с пляжа, ровно в час пополудни они усаживались за обеденный стол. В два часа они ложились отдыхать, как и положено англичанам в их возрасте. Программа выполнялась столь пунктуально, что еще ни разу раньше пяти вниз они не спускались, где пили в ближайшем заведении свой чай. Естественно, у любого наблюдателя возникла бы игривая мысль сочинять ежедневный доклад под копирку.
Но внезапно железный ход расписания был нарушен. Вместо пляжа супруги поднялись на тринадцатый этаж гостиницы «Интернациональ», разыскали горничную и принялись уговаривать ее с помощью немногих слов, а больше — жестов. Главным действующим лицом выступал мистер Халлиган. Подведя горничную к номеру 1305, он принялся убеждать ее, что им необходимо попасть внутрь. Горничная упорно отказывалась открыть дверь, жестикулируя еще энергичней и отвечая, как если бы они понимали по-болгарски:
— Не могу! Нельзя! Запрещено входить без хозяина в чужие номера!
Тогда мистер Халлиган сунул ей банкнот. Горничная возмущенно отмахнулась. Появилась еще одна купюра — горничная замахала руками, попыталась уйти. Но Халлиган задержал ее рукой и сунул сразу три купюры, заставив принять. Двери были открыты, и все трое вошли в номер.
Мистер Халлиган немедленно начал самым внимательным образом разглядывать обстановку, не прикасаясь ни к одному предмету. При этом он пользовался большой лупой. Одним словом, старый англичанин от начала до конца сыграл мизансцену «Шерлок Холмс осматривает место преступления». Особое его внимание привлекла пепельница с тремя окурками. После внимательного их изучения с помощью все той же лупы он бережно пересыпал пепел в один пакетик, а окурки — в другой. Больше ничего из номера они не вынесли, ни к чему другому так и не притронулись. После их ухода горничная опять закрыла дверь на ключ.
Ha 1-й и 4-й стр. обложки — рисунок Н. ГРИШИНА.На 2-й стр. обложки — рисунок Ю, МАКАРОВА к роману Е. Войскунского и И. Лукодьянова «Ур, сын Шама».На 3-й стр. обложки — рисунок В. КОЛТУНОВА к повести Н. Коротеева «Крыло тайфуна».
На I и IV стр. обложки — рис. Н. ГРИШИНА.На II стр. обложки — рис. Ю. МАКАРОВА к роману Е. Войскукского, И. Лукодьякова «Ур, сын Шама».На III стр. обложки — рис. В. КОЛТУНОВА к повести Н. Коротеева «Крыло тайфуна».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Димитр Пеев – известный болгарский писатель, доктор юридических наук – выстраивает сюжеты повестей, как бы приглашая читателя вместе исследовать актуальные проблемы современности.В повести «Седьмая чаша» ряд персонажей дают повод подозревать их в совершении преступления. Анализируя жизнь каждого, писатель размышляет, нет ли у них какого-то общего для всех нравственного изъяна. «Джентльмен» (повесть-загадка, до самого конца кажущаяся неразрешимой) демонстрирует нам дар Пеева – мастера острого сюжета и ярких характеров.Автор исследует широкий круг нравственных вопросов: развенчивает явления стяжательства, казнокрадства, коррупции, которые тормозят развитие общества, строящего социализм.
На I–IV стр. обложки и на стр. 84 рисунки А. ГУСЕВА.На II стр. обложки и на стр. 2 и 36 рисунки В. ЛУКЬЯНЦА.На III стр. обложки и на стр. 37 и 83 рисунки Ю. МАКАРОВА.
Сборник фантастических повестей и рассказов писателей социалистических стран. Самиздат. Составитель С. Тренгова.
«Париж, набережная Орфевр, 36» — адрес парижской криминальной полиции благодаря романам Жоржа Сименона знаком русскому читателю ничуть не хуже, чем «Петровка, 38».В захватывающем детективе Ф. Молэ «Седьмая жертва» набережная Орфевр вновь на повестке дня. Во-первых, роман получил престижную премию Quai des Оrfèvres, которую присуждает жюри, составленное из экспертов по уголовным делам, а вручает лично префект Парижской полиции, а во-вторых, деятельность подразделений этой самой полиции описана в романе на редкость компетентно.38-летнему комиссару полиции Нико Сирски брошен вызов.
Действительно ли неподвластны мы диктату времени настолько, насколько уверены в этом? Ни в роли участника событий, ни потом, когда делал книгу, не задумывался об этом. Вопрос возник позже – из отдаления, когда сам пересматривал книгу в роли читателя, а не автора. Мотивы – родители поступков, генераторы событий, рождаются в душе отдельной, в душе каждого из нас. Рождаются за тем, чтобы пресечься в жизни, объединяя, или разделяя, даже уничтожая втянутых в события людей.И время здесь играет роль. Время – уравнитель и катализатор, способный выжимать из человека все достоинства и все его пороки, дремавшие в иных условиях внутри, и никогда бы не увидевшие мир.Поэтому безвременье пугает нас…В этом выпуске две вещи из книги «Что такое ППС?»: повесть и небольшой, сопутствующий рассказ приключенческого жанра.ББК 84.4 УКР-РОСASBN 978-966-96890-2-3 © Добрынин В.
На севере Италии, в заросшем сорняками поле, находят изуродованный труп. Расследование, как водится, поручают комиссару венецианской полиции Гвидо Брунетти. Обнаруженное рядом с трупом кольцо позволяет опознать убитого — это недавно похищенный отпрыск древнего аристократического рода. Чтобы разобраться в том, что послужило причиной смерти молодого наследника огромного состояния, Брунетти должен разузнать все о его семье и занятиях. Открывающаяся картина повергает бывалого комиссара в шок.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В маленьком канадском городке Алгонкин-Бей — воплощении провинциальной тишины и спокойствия — учащаются самоубийства. Несчастье не обходит стороной и семью детектива Джона Кардинала: его обожаемая супруга Кэтрин бросается вниз с крыши высотного дома, оставив мужу прощальную записку. Казалось бы, давнее психическое заболевание жены должно было бы подготовить Кардинала к подобному исходу. Но Кардинал не верит, что его нежная и любящая Кэтрин, столько лет мужественно сражавшаяся с болезнью, способна была причинить ему и их дочери Келли такую нестерпимую боль…Перевод с английского Алексея Капанадзе.
Майор Пол Шерман – герой романа, являясь служащим Интерпола, отправляется в погоню за особо опасным преступником.
В повести "Третий король" польского писателя Джо Алекса преступление совершается в старинном польском замке, превращенном в музей.Туда проникают сотрудники полиции, чтобы предотвратить похищение бесценной картины Риберы. Для повести характерна изящная запутанная интрига, постепенно нарастающее напряжение, чисто польский юмор.ДЖО АЛЕКС. ТРЕТИЙ КОРОЛЬ (Joe Alex. GDZIE JEST TRZECI KRÓL?)Перевод с польского И. Г. Безруковой. Рисунок В.И. Егорова.
Сборник включает три детективные повести: «Человек со шрамом» — о работе польской милиции по розыску преступников, совершивших ряд дерзких ограблений; «Специальный парижский выпуск» — о расследовании убийства в редакции журнала мод, позволившем раскрыть еще одно преступление; «Травой ничто не скрыто» — о серии загадочных событий, происходивших в семье полковника Лунде.
«Ночью все волки серы» — роман известного норвежского писателя, автора многих детективов Гуннара Столесена.
В сборник вошли три зарубежных детектива, авторы которых женщины. Всем авторам сборника свойственны неистощимая фантазия, искрометный юмор, динамичность и напряженность действия. Дэн Робертс — творческий псевдоним венгерских врачей Эвы Букор и Габриэллы Хорват. Крутой детектив «Поставь на карту жизнь» — их дебют в литературе. Детектив «Любить, но не терять рассудка», напротив, принадлежит перу известной английской писательницы Джозефины Тэй (1876–1952), автора множества детективных и исторических романов. Остроумный шарж на «черный роман», на «роман ужасов» создала польская писательница Иоанна Хмелевская.