Седая старина Москвы - [27]

«1731 года мая в 29 день при державе Благочестивейшей Великой Государыни нашей Императрицы Анны Иоанновны, самодержицы всея России преставился раб Божий Тимофей Архипов сын, который, оставя иконописное художество, юродствовал миру, а не себе; а жил при Дворе Матери ее Императорского Величества Государыни Императрицы, Благочестивейшей Государыни, Царицы и Великой княгини Парасковии Федоровны двадесят осмь лет и погребен в 30 день мая».

Этот юродивый, заметим мимоходом, был весьма любим и почитаем не только самой царицей Прасковьей Федоровной[54], но и всеми ее приближенными. Между прочим, одна из Нарышкиных, Настасья Александровна, любимица царицы Прасковьи, по смерти юродивого Архипова получила в дар его бороду. В роду этой Нарышкиной борода сохранялась как святыня. С этой бородой было связано, по суеверному преданию рода, благосостояние всей семьи Нарышкиных и с утратой ее должен прекратиться род Нарышкиных. Действительно, борода юродивого как-то исчезла, и в год исчезновения ее один из старших Нарышкиных, Александр Иванович, вельможа времен Екатерины II, заболел недугом помешательства, который и свел его в могилу. После смерти его эта ветвь Нарышкиных действительно пресеклась.

Между прочими могилами тут находится и могила князя Никиты Юрьевича Трубецкого, известного генерал-прокурора в царствование императрицы Елизаветы. Пышная надпись гласит о его последовательном возвышении, значении и проч. Но при жизни этот человек был ненавидим Петербургом и Москвой. По рассказам современников, князь Трубецкой был человек непостоянный, подобострастный, коварный, жестоко обращавшийся с подсудимыми и собственноручно бивавший их. Жестокосердие его доходило до того, что он в комиссии для суда над Остерманом и Минихом подал голос о колесовании и четвертовании их живыми. Последние годы своей жизни князь Трубецкой жил в Москве и умер в 1768 году.

На монастырской колокольне, устроенной митрополитом Платоном в 1779 году во время и других исправлений в монастыре, считаются замечательными два колокола — Большой и Полиелейный. Сделанные на этих колоколах надписи свидетельствуют, что первый, Большой, колокол отлит мастером Кириллом Сомовым в 1634 году по повелению царя Михаила Федоровича для соборной церкви Успения Богородицы и Св. чудотворцев Леонтия, Исайи и Игнатия в Ростове в честь блаженной памяти родителя своего Филарета Никитича. Колокол этот перелит со значительной прибавкой меди при упомянутом митрополите Платоне. Второй колокол, Полиелейный, отлит в 1727 году при архимандрите Беляеве.

Нельзя не упомянуть и о том, что в Чудовом монастыре император Николай Павлович торжествовал первую свою победу над персами. Взятые трофеи препровождены из Петербурга в Чудов монастырь 21 ноября 1826 года и находятся в Алексеевской церкви.

Не надо забывать еще, что Чудов монастырь был рассадником духовного просвещения. Здесь помещалась патриаршая школа[55]. Сюда в 1506 году приглашен был Максим Грек для разбора рукописей. Здесь был архимандритом Павел, возвышавшийся своей ученостью перед всеми современниками[56]. Здесь был ученый иеромонах Евфимий, принадлежавший к ученому братству составителей и переводчиков книг, основанному при царе Алексее Михайловиче боярином Ртищевым. Здесь состоял учителем патриаршей школы Епифаний Славинецкий, воспитанник Киевской академии, бывший до призвания в Москву иеромонахом Киево-Печерского монастыря. Епифаний составил полный греко-славянолатинский лексикон.

До 1833 года во флигелях Чудова монастыря помешалась Московская духовная консистория. Это присутственное место, производящее духовный суд, образовано в 1744 году из духовной дикастерии, занимавшей на Синодальном дворе в Кремле место Судного приказа. При архиепископе московском Платоне Малиновском консистория оттуда переведена в Чудов монастырь, а уже из Чудова монастыря, в 1833 году, на Рязанское старое подворье.

В заключение описания Чудова кафедрального монастыря сделаем краткий очерк жизни его основателя, св. митрополита Алексия.

При жизни князя Даниила Александровича из Чернигова в Москву переселился боярин Федор Бяконт. При Иване Калите он поступил на службу к самому князю, был им замечен и награжден землями в Москве. Князь настолько благоволил к боярину Бяконту, что на время своего отсутствия поручал ему управление городом и крестил у него одного из сыновей — Симеона. Сын этот Бяконта, приходя в возраст, оказался необыкновенно способным мальчиком и уже в двенадцать лет хорошо знал грамоту. Пятнадцати лет он поступил в монахи Богоявленского монастыря и на двадцатом году пострижен под именем Алексия. Проходя различные монастырские должности, в иноках он прожил двадцать семь лет и своей строгой жизнью обратил на себя внимание митрополита Феогноста и великого князя Симеона, назначившего его наместником при митрополите. По смерти Феогноста Алексий заступил его место и управлял митрополией до 1378 года. Почувствовав приближение смерти, Алексий призвал к себе великого князя Дмитрия Ивановича, простился с ним, благословил и завещал похоронить себя в основанном им Чудовом монастыре, но не в церкви, а вне ее, за алтарем. Отпустив князя, святитель отслужил литургию, за которой причастился Св. Тайн. Затем, простившись со всеми окружающими, он стал читать молитву об исходе души и, не окончив ее, скончался. Это было в пятницу во время заутрени (12 февраля 1378 г.). С горестью услыхали все о кончине святителя, и толпы народа с плачем спешили поклониться его праху. Великий князь Дмитрий Иванович, посоветовавшись с епископами, решил положить тело его в Чудовом монастыре, в приделе Св. Благовещения Пресвятой Богородицы, а не вне церкви, как Алексий просил по своему смиренномудрию. При пении псалмов тело митрополита Алексия было перенесено в Чудов монастырь и там по совершении над ним обряда отпевания предано земле. В 1438 году, через 60 лет после кончины святителя, мощи его были обретены нетленными.