Сдержать свое слово - [2]

— Что с вами? — попыталась я выяснить, держа ее под мышки. — Пойдемте в машину, я вызову «Скорую».

Женщина ничего не ответила, только, неуклюже наклонившись, подняла с земли кожаную сумку того же траурного цвета, что и вся ее одежда.

Оказавшись рядом со мной на сиденье и услышав тональный набор мобильника, она положила ледяную руку мне на запястье и произнесла низким грудным голосом:

— Не нужно «Скорую». Сейчас отпустит, — и снова судорожно вцепилась в свою сумку.

Ее волевой тон убедил меня в том, что она знает, что говорит, и я нажала на «сброс» в тот момент, когда в трубке уже прозвучала реплика диспетчера: «Скорая» слушает».

За несколько минут, прошедших после нашей внезапной встречи, я машинально составила психологический портрет женщины в черном: сильная, решительная особа. Жестко сомкнутый рот и прямая спина говорили в пользу этой характеристики. Наверно, умер кто-то из ее близких — в этом причина физической слабости.

— Давайте я отвезу вас домой, — предложила я и завела двигатель. Женщина назвала адрес. Улица, на которой она жила, находилась на другом конце города, и я покосилась на нее с профессиональным любопытством: что могло занести убитую горем пожилую женщину так далеко от дома?

Не знаю почему, но мне вдруг захотелось узнать побольше о том, что же произошло в ее жизни, но я понимала — разговорить такого «закрытого» человека, каким виделась мне эта женщина, непросто. Слишком у подобных людей сильна привычка держать все в себе.

— Вам лучше? — спросила я спустя какое-то время, прошедшее в молчании.

Женщина долго не отвечала, глядя прямо перед собой, затем вдруг устало произнесла:

— Три года назад меня сбил грузовик. Очень долго я лежала в реанимации, с огромным трудом выкарабкалась… Мне так хотелось пожить еще немного… Теперь я думаю — зачем? Если бы умерла тогда, теперь была бы уже с ним.

— У вас умер муж? — решилась я задать спутнице наводящий вопрос.

Она медленно покачала головой.

— Сын. Его убили.

«Наверняка опять криминальные разборки», — мелькнуло у меня в голове. Сын этой женщины нарисовался моему воображению таким же волевым и сильным, как его мать. Люди с таким характером нередко оказываются за чертой закона.

— Кто занимается расследованием дела? Фамилию следователя не помните?

— Трегубов Валерий Яковлевич, — отчеканила она.

— Неплохой специалист, — прокомментировала я. — Дело свое знает.

— Вы что, тоже из милиции?

Презрительный тон и недоверчивый взгляд, брошенный в мою сторону, засвидетельствовали негативное отношение моей спутницы к правоохранительным органам.

— Нет. Я частный детектив.

Последовала длинная пауза, после которой женщина опять ударилась в воспоминания. Видимо, откровение с посторонним человеком стало для нее сейчас равносильным выпусканию пара.

— Мой брат отсидел семь лет за изнасилование, которого он не совершал. Жертва настоящего насильника не видела, он подошел сзади и накинул ей на голову мешок. Мой брат работал сторожем на складе, возле которого все произошло. Он видел удалявшегося преступника и узнал его. Но насильник был в деревне уважаемым человеком, занимал высокий пост, а мой брат — простой сторож, к тому же любил выпить. Осудили именно его, а настоящего преступника милиция даже не посмела заподозрить. Потом он приходил к брату в тюрьму с передачкой и с издевкой сказал, что ему очень жаль.

Женщина замолчала, уронив голову на спинку сиденья, потом добавила, глядя в потолок:

— Я не верю милиции. Не верю, что они смогут найти убийцу. Не верю, что они вообще будут кого-то искать.

— Случай с вашим братом произошел, видимо, очень давно, — осторожно заметила я, глядя на трактор, монотонно тарахтевший впереди меня. Обогнать этот тихоход пока не представлялось возможным. — Сейчас взяли бы просто сперму на анализ, и все встало бы на свои места.

— Это было не так уж давно, — возразила мне женщина. — Всего восемь лет тому назад.

— Значит, дело просто сфабриковали. Вашему брату не повезло.

Трактор наконец удалось обогнать, и мне удалось наконец прибавить газу.

— Вам приходилось расследовать убийство?

Я незаметно улыбнулась.

— Десятки убийств.

Женщина задумалась на минуту, потом, явно оживившись, с надеждой спросила:

— Вы могли бы найти убийцу моего сына?

Теперь, в свою очередь, задумалась я. Как бы поделикатнее дать ей понять, что ее пенсии не хватит, чтобы оплатить мои услуги. Спутница правильно расценила причину моей задумчивости.

— Сын открыл валютный счет в банке на мое имя и регулярно вносил деньги. Хотел, чтобы я никогда ни в чем не нуждалась. На счету сейчас что-то около двух тысяч долларов. Этого хватит?

— Вполне, — ответила я и назвала свои расценки.

— Мне совсем не жалко денег, но учтите, вы должны найти убийцу, настоящего убийцу, а не того, кто первым попадется под руку, — в голосе женщины зазвучали металлические нотки.

Ей стало заметно лучше. Видимо, с появлением надежды отомстить за сына появились и физические силы.

Подъехав к пятиэтажной «хрущобе», на которую указала моя пожилая спутница, я притормозила и достала из сумки записную книжку.

— Мне нужны некоторые данные для начала.

— Спрашивайте.

Я зафиксировала всю нужную информацию.