Сделка - [72]

— Гейл, — сказала она, — мне неловко совать нос в чужие дела, но все-таки отчего вы до сих пор не вышли замуж? Это могло бы облегчить вашу жизнь, не так ли? И не говорите, что у вас не было предложений, я все равно не поверю!

Глядя вперед на дорогу, не сводя глаз с бегущих ровной рысью гнедых, я ответила:

— Найти мужа не так легко, как может показаться, Джинни. Тем более если ты бедна и у тебя ребенок.

— Хотите сказать, — упорно продолжала Реджина, — что со времени кончины вашего супруга ни один мужчина не просил вас стать его женой?

— Ну… Я бы так не сказала.

— Об этом я и говорю! — воскликнула она, и в ее тоне сквозила наивная гордость едва ли не за всех женщин мира. Повернувшись ко мне, Реджина спросила с требовательностью судьи:

— Тогда почему?

Я незаметно вздохнула.

— Думаю, потому, что не хотела жертвовать своей свободой, — ответила я и посчитала необходимым пояснить:

— Понимаете, Джинни, одно дело — вступать в брак с тем, кого по-настоящему любишь, и совсем другое — просто мириться со своим супругом. Первое случается, наверное, только раз в жизни или никогда. А второе… Нет, я не желаю этого, пока могу сама кормить и одевать Никки. Пускай не совсем так, как мне бы хотелось.

После этого мы долго молчали. Навстречу нам попалась двуколка, ехавший в ней человек, судя по всему фермер, поздоровался с нами. Наши гнедые продолжали свой ровный, изящный бег. В пригороде все было спокойно и красиво.

— Пожалуй, я не знаю женщин, обладающих вашей смелостью, — задумчиво произнесла Джинни.

За поворотом дороги мы увидели повозку, доверху нагруженную сеном. Я сдержала лошадей, и некоторое время мы следовали медленным шагом за повозкой, пока та не свернула в поле. Я не могла нарадоваться на гнедых — как они послушны, несмотря на то что рвутся вперед. О, если бы весь день держать в руках вожжи! Какое это удовольствие!

Я вернулась к теме нашего разговора: хотелось, чтобы Джинни лучше поняла меня.

— К самостоятельности я была подготовлена с детства. Всей жизнью. Мои родители погибли, когда мы с сестрой были детьми, и тогда нас взяла наша тетя из Хатфилда, сестра матери. У нее в доме нам с Деборой была предоставлена почти полная свобода, тетя много болела, но главная ее болезнь заключалась в том, что она боялась покидать свое жилище… Не думайте, Джинни, что она не любила нас. Просто была немного… Не совсем обычной…

— Это та женщина, которую Гарриет окрестила колдуньей? — спросила Джинни.

— Да, моя тетя Маргарет. Она занимается травами, делает из них различные, лекарства. Многие люди доверяют ей больше, чем докторам.

— Что ж, Гейл, — заключила Джинни, глядя на меня с состраданием, — не скажешь, что детство у вас было счастливым. Ни отца, ни матери и к тому же тетушка с немалыми странностями.

Я затрясла головой, не соглашаясь с ней.

— Мы с сестрой были очень привязаны друг к другу. Нам никогда не бывало скучно вдвоем.

— А где она сейчас?

— Дебора умерла, — ответила я, в который уже раз ощущая, что до сих пор не избавилась от боли потери.

— О, Гейл! — воскликнула Джинни с отчаянием, смешанным с удивлением. — Вы потеряли всех родных! Как ужасно! Всех самых близких…

Снова наступило молчание.

Джинни заговорила первая:

— Бедняжка… Жизнь не баловала вас, Гейл. И все это случилось, когда вы были еще так молоды… Сколько вам сейчас?

— Двадцать семь… Но у меня есть сын.

— Прекрасный ребенок, — сказала Джинни, за что я послала ей благодарную улыбку и заметила:

— Надеюсь, рыбная ловля у наших мальчиков была сегодня удачной.

Рыбалка оказалась успешной: дети получили на обед плоды своих утренних трудов и остались весьма довольны. У взрослых обед прошел далеко не в такой приятной обстановке.

Начать с того, что Роджер заявился в гостиную не совсем в нормальном виде — взлохмаченный, глаза расширены и странно блестят.

— Опять пьян? — спросил его Ральф.

— Я? — удивился Роджер. — Как ты можешь говорить такое, дорогой кузен? Тебе ли не знать, что я не в состоянии купить себе даже самого дешевого пойла в самом захудалом кабаке?

— Вот-вот! — со злостью сказал мистер Коул. — О чем я и толкую. Такие, как вы, пропивают деньги, оставленные лордом Девейном, а его законному наследнику придется начинать все сначала. Но уж когда мой внук родится и вступит в права наследства, вам не поздоровится. Посмотрим, что вы тогда запоете!

Роджер, подперев стену рядом с камином и статуей Якова и сложив руки на груди, смерил своего противника презрительным взглядом.

— Интересно, откуда ваша дочь возьмет мальчика, если ей самим небом определено рожать девочек? Слышите, Коул, только девочек! В моем клубе все поставили на девочку! Все до одного!

Лицо Коула опасно покраснело, он изо всех сил сжал ручки дубового кресла, на котором сидел.

— После трех девочек должен быть мальчик! — выкрикнул он. — Это все знают! И скажу вам, мистер Роджер Как-вас-там: армия кредиторов уже расположилась у вашего порога, и как только вы окончательно лишитесь Девейн-Холла, они все набросятся на вас, а я посмотрю, как вы справитесь с ними!

Ральф негромко сказал со своего места возле окна, обращаясь к обоим спорщикам:

— Прекратите скандал! Вы надоедаете дамам.