— Но мне придется убить козла, — прошептал он.
Когда она сочувственно качнула головой, отблески горящих свечей заиграли на ее волосах золотистыми искорками.
— Всего-то одного козла?
— Один козел — это очень много, Перт.
— И снова в парке, и так же, как и куриц?
— Сегодня в полночь, — кивнул он.
— И у тебя уже есть козел? — со вздохом спросила она.
— Мисс ДеБек привезет его в одиннадцать в своем фургоне.
Спустя несколько секунд Перт сказала:
— И всё же, это «Книга месяца», Джуниор!
На подоконнике Келлавэя сидел угрюмый дрозд. Потом вышел из дому и убил бродягу.
— Ты сможешь написать триллер в стиле Лобо Сардинского? — спросил он Хармона. — Что-нибудь типа «Беспутной жизни Эйзенберга», «Кругового обхода» или «Гамбита Хангерфорда»?
— Разумеется, — ответил Хармон. — Как только закончу третий вестерн и состряпаю обещанный рассказец.
— Надо быстрее.
— Что ж… Когда он нужен?
— Издатель бестселлеров Сардинского, «Драгоман & Бразерз», хочет получить что-нибудь к концу осени.
— А почему бы это не написать самому Сардинскому?
— Не успеет — он скоро умрет, — ответил агент, постукивая по широкой груди. — Сердце.
— Ужасно. Я беседовал с Лобо как раз на прошлой коктейль-пати «Остросюжетных авторов Америки». Это было несколько недель назад, и он выглядел бодро и весело.
— Лобо не знает об этом.
— Тогда откуда вам… О!..
— Но чтобы обеспечить аванс в 75 000 $, Джуниор, потребуется очень сильное заклинание и уйма ритуалов.
— То есть?..
— Нам понадобится человеческая жертва.
— Нет! — Хармон вскочил, неистово тряся головой. — Нет, нет и еще раз нет!
Сделав успокаивающее движение левой рукой, агент произнес:
— Послушай, кретин, нам не нужен кто-то конкретный. Подойдет любая человеческая жертва. Вполне сойдет какой-нибудь бродяга.
— Я управился с курицей. Потом даже с козлом. Но только не с людьми, Алекс.
— Я же сказал — бродяга, — проговорил Келлавэй. — Их здесь шляются сотни. Ты выйдешь на улицу этой ночью, выберешь какого-нибудь подходящего паразита и ухандокаешь его. Они спят там в каждой аллее. Захвати что-нибудь вроде разделочного ножа и… чик! И нет проблем.
— Я не могу этого сделать.
— А как поживает твой зуб мудрости?
— Какого черта это имеет отношение к тому, о чем мы говорим?
— Разве прошлой ночью у тебя не было страшной зубной боли, а? Примерно с 11:30 до 2-х часов?
— Я повредил его о кусок хвоста лобстера на… погоди-ка! — Он поставил стул между собой и агентом. — Ты что, намекаешь, что это ты вызвал у меня зубную боль?
— Намекают только идиоты. Да, это сделал я, дружище. — Келлавэй улыбнулся Хармону. — Сегодня ночью у тебя от боли начнется мигрень.
Хармон протянул руку к письменному столу.
— Ты слепил мою восковую фигурку?
— Я не держу ее здесь. Здесь нет ничего от моих клиентов.
Хармон остановился.
— У меня и прежде были мигрени.
Келлавэй хихикнул.
— Но не такие, как эта.
— Я не стану этого делать.
Он терпел боль почти до полуночи.
Его триллер опубликовали в начале весны, причем в превосходном оформлении. Рецензии были если не восторженные, то доброжелательные. Роман не вошел в список бестселлеров, но все же принес Хармону уйму денег. — Вот я и решил, что пора бы тебе взяться за следующую крупную вещь, — сказал Келлавэй. — И нужно будет позаботиться, чтобы получился гарантированный бестселлер.
Спустя неделю после даты официальной публикации они с Перт улетели на Карибы, на маленький идиллический островок Сан-Норберто. Там они сняли частную виллу и полоску тишайшего частного пляжа.
В эти дни Хармон наконец спал спокойно. Он стал полнеть и мог съедать по три обеда в день. По ночам у него больше не было леденящих душу кошмаров. Он никогда не рассказывал Перт о том, что ходил ночью в нищий квартал.
Блондинка, одетая только в нижнюю часть алого бикини, стояла у края невероятно голубой воды, и Хармон наслаждался этим зрелищем, сидя на увитой зеленью террасе, когда зазвонил телефон, стоявший на столике со стеклянной столешницей. Как раз рядом с его креслом-качалкой.
— Алло?
— Привет, Джуниор. Как дела? Загораешь?
— Дела преотлично, Алекс.
— Я тут подумал… — проговорил агент. — Триллер у тебя получился замечательный.
— Да, мне тоже так показалось.
