На стене танцевал старик. Он все увеличивался, затем дрогнул и исчез. Стихло жужжание кинопроектора, и в кабинете персикового цвета стало светло. Шеф моргнул большими круглыми глазами:
– Знаешь, кто это был? – Он достал из резной коробочки желтый кружочек и положил его на язык.
Бен Джолсон, сидевший по другую сторону низкого черного стола, слегка пошевелился и ответил:
– Человек, в которого вы мне собираетесь предложить воплотиться.
– Точно, – подтвердил шеф Микенс, проглотил таблетку и просветлел. – По этому делу шум в последнее время особенно усилился, Бен. Я говорю о неприятностях в Военном Бюро, – сказал он.
– Исчезновения.
– Именно. Сначала генерал Мусман, за ним адмирал Рокисл. Через неделю – Баском Ламар Таффлер, отец нервно-паралитического газа № 26. А сегодня утром, на рассвете, сам Дин Свифт.
– Пропал председатель Военного Бюро? – Джолсон даже привстал.
– Официального сообщения еще не было. Говорю об этом только тебе, Бен. В последний раз Свифта видели в его розарии. Выдающийся розовод!
– О нем был документальный фильм, я видел, – сказал Джолсон. – Так ваши из Центрального Бюро Шпионажа обратились в Корпус Хамелеонов за помощью?
– Да, – кивнул шеф Микенс. – Положение крайне серьезное. И нет нужды говорить, что наша Барнумова система планет не должна еще раз испытать ужасы мира.
– Подозреваете пацифистов?
– Подозреваем, – подтвердил шеф. – Конечно, у ЦБШ есть склонность повсюду видеть пацифистов. Ты ведь знаешь, не все согласны с методами, которыми Военное Бюро ведет колонизацию земных планет Барнумом.
– Особенно, когда с лица Земли стирают целое государство.
– Да государство-то карликовое. – Шеф отправил пилюлю в рот. – Как бы там ни было, согласись, когда начинают пропадать руководители Военного Бюро… Во всяком случае, это могло быть и делом рук пацифистов.
– Что это за старик, которого вы мне показывали?
– Леонард Габни… – Шеф побарабанил по крышке стола. – Но он нас интересует лишь как джентльмен преклонного возраста, в которого тебе предстоит воплотиться. Сведения о нем тебе дадут гипнопедически, а мы займемся непосредственно заданием… Кимбро – вот кто нас интересует.
Джолсон покачал головой.
– Постойте, не этот ли Кимбро – посол на планете Эсперанса?
– Да, он возглавляет посольство Барнума.
– Нет, я не полечу на Эсперансу, хоть озолоти меня.
– Не полетишь? – переспросил шеф. – Да ты обязан, это записано в твоем контракте. Из Корпуса Хамелеонов не уходят.
– Эсперанса надолго мне испортит настроение.
– Людей ведь надо где-то хоронить, Бен.
– Но превратить в кладбище целую планету…
– На Эсперансе пятьсот тысяч жителей, – возразил шеф Микенс. – Не говоря уже о… сейчас посмотрю… десяти миллионах туристов и почти десяти миллионах скорбящих близких, которые ежегодно посещают Эсперансу. – Он отложил памятку в сторону.
– Эта планета насквозь провоняла венками, – буркнул Джолсон.
– Дай мне наконец объяснить тебе задание… Судя по данным агентуры ЦБШ, посол Кимбро, возможно, замешан в этой волне похищений. Адмирал Рокисл исчез именно на Эсперансе.
– Знаю, – сказал Джолсон. – Он полетел туда возлагать венок на могилу Неизвестного Диверсанта.
– Надо установить, не Кимбро ли является слабым звеном. Со следующей недели он отдыхает в Непенте, близ Эсперанса-сити.
– Непенте? Омолаживающие воды для престарелых миллионеров?
– Да… Ты превращаешься в старикашку Габни, и мы забрасываем тебя в Непенте, – сказал шеф Микенс.
В Корпусе Хамелеонов Джолсона сделали оборотнем. Он мог принять облик любого человека.
– Моя задача – составить досье на посла? – спросил Джолсон.
– Нет. Тебе надо остаться с Кимбро наедине. Тогда ты пустишь в ход весь арсенал препаратов правды и узнаешь, имел ли он отношение к исчезновению адмирала Рокисла.
– О'кэй, – Джолсон откинулся на спинку стула. – Приходится соглашаться. Кто мой связник на Эсперансе?
– Сейчас из соображений безопасности я ответить тебе не могу. С тобой там свяжутся.
– Каким образом?
– Где-то у меня тут записан код. – Поискав в столе, шеф Микенс выудил записку синего цвета. – Вот. 15– 6-1-24-26-9-6.
– Долго ли мне предстоит пробыть в Непенте?
– Номер заказан на неделю. Но результатов мы ждем раньше, – сообщил шеф Микенс и заглянул в зеленую памятку. – Неделя там стоит десять тысяч долларов, Бен… А теперь помоги мне отыскать флакон с микстурой малинового цвета.
И оба опустились на четвереньки.
Автоприслуга для престарелых в отеле «Эсперанса-Пласа» упорно называла его дедулей. Джолсон – сейчас сгорбленный, со старческими пятнами на коже, 84-летний – сидел в удобном кресле на балконе своей гостиной. Как и большинство стариков, он попросил, чтобы ему дали номер с видом на что угодно, только не на кладбище. Габ-ни, настоящий Габни, распоряжался телекинезом на всех планетах Барнума, и его имя достаточно весило, чтоб его поселили с видом на деловой район. Катер из Непенте должен был прилететь за ним вечером…
В дверь позвонили.
– Да? – спросил Джолсон.
Посольство Барнума поздравляет вас с прибытием на Эсперансу, – отозвался молодой женский голос – У меня для вас корзина восстановленных фруктов, мистер Габни.
– Сейчас, сейчас. – Джолсон пошел открывать дверь. На пороге, в платье лимонного цвета, стояла стройная молодая брюнетка с резко очерченными скулами и короткой прямой прической. На руке у нее была повязка посольства Барнума, а на лбу – губной помадой написан номер 15-6-1-24-26-9-6. Хитро подмигнув Джолсону, она салфеткой стерла цифры с загорелого лба.
