Сделка леди Ромэйн - [5]
— Дорогой дедушка, надеюсь, ты и сам не веришь в то, что говоришь. Брэдли Монткриф знатный и воспитанный человек, джентльмен.
— Джентльмен? — грубо прервал ее дед. Он поднялся и направился к камину. — Монткриф отнюдь не джентльмен, и люди такого сорта не для тебя. Я надеюсь, что ты выйдешь замуж за человека, который понимает значение слов честь, достоинство, верность, а не за того, кто думает только о том, как бы набить карман. — С лицом, перекошенным от гнева, герцог обернулся к девушке: — Ромэйн, я запрещаю тебе видеться с этим повесой.
— Я не собираюсь подчиняться такому нелепому требованию.
Ромэйн стояла, вцепившись пальцами в спинку дедушкиного кресла. Их взгляды скрестились.
— Дедушка, всю свою жизнь я повиновалась твоей воле. Да, бывало, мы спорили, но ты не можешь отрицать, что в том, что было важно для тебя, я всегда тебе уступала; последнее твое требование находится за пределами моего разумения.
— Ромэйн, моя просьба очень проста. Ты приложишь все усилия, чтобы уклониться от встреч с этим человеком. Если нечаянно ты все-таки окажешься в обществе Монткрифа, ты извинишься и покинешь его.
— Нет.
Преклонный возраст герцога не сделал его походку старчески вялой. Твердыми шагами Вестхэмптон приблизился к внучке. Их разделяло только кресло. Рука с сигаретой описала круг в воздухе.
— Ромэйн, пока ты живешь в Вестхэмптон-холле, тебе придется с уважением относиться к моим требованиям.
— Последнее из них я выполнить не могу.
Неужели он не чувствует, что разрывает ей сердце своими высокомерно-насмешливыми словами? Она вовсе не желает оказаться перед необходимостью выбора между дедушкой и Брэдли.
— Я больше не намерен обсуждать с тобой этот вопрос, Ромэйн. Тебе известно мое требование, и я верю, что ты подчинишься моей воле. Надеюсь также, что у меня не будет необходимости обращаться к мисс Грэндж, чтобы убедиться в том, что ты не своевольничаешь.
Герцог опустился в кресло и углубился в чтение очередного документа. Девушка смахнула нависшие на ресницах слезы и подняла глаза на старика. Дедушка не может быть таким бесчувственным. Прежде, когда ей надо было открыть ему душу, он не отказывался выслушать ее. Должно быть, она недостаточно ясно дала ему понять, как ей хочется стать женой Брэдли. И Ромэйн несмело вымолвила:
— Дедушка, Брэдли хочет жениться на мне.
— Это невозможно, — отрезал герцог, даже не оторвавшись от бумаг. — Если тебе непременно хочется замуж и ты решила пренебречь жизненной мудростью и не выходить за Джорджа Ньюмэна, обещаю, что подыщу тебе подходящую партию во время следующего свадебного сезона.
— Мне нужна не «подходящая партия» и не мужчина, которого ты подыщешь для меня, — я хочу стать женой человека, которого выбрала я и который мне подходит.
Старик горько усмехнулся, и Ромэйн вздрогнула. Он отложил в сторону недочитанный документ и устремил взгляд на внучку.
— Хорошо, Ромэйн, я согласен на твое замужество, но выбери себе другого. Монткриф не подходящая для тебя партия.
— Почему?
— Причины этого не предназначены для девичьих ушек.
— Дедушка…
Герцог сжал губы и нахмурился.
— Я не собираюсь более выслушивать твои неприличные просьбы. Я запрещаю тебе видеться с Монткрифом. Ты поняла меня?
Ромэйн кивнула. В глазах ее стояли слезы. Она поняла, что у нее нет другого выбора, кроме как встретиться сегодня с Брэдли и сбежать с ним в Шотландию, чтобы там выйти за него замуж. Надежда уговорить дедушку проникнуться ее желанием стать женой Брэдли умерла.
Старый Вестхэмптон молча наблюдал, как внучка, напомнив ему порывистого ребенка, каким она была раньше, стремительно выбежала из комнаты. Да, она уже не дитя, но он продолжал нести ответственность за нее. Дверь за девушкой захлопнулась, и герцог нахмурился. Будь проклят Монткриф за то, что тревожит и смущает пылкое сердечко его внучки своими хорошо отрепетированными соблазнительными обещаниями. Старик встал, подошел к окну и выругался про себя. Этот никчемный Монткриф совсем заморочил бедной девочке голову. Совершенно ясно, что он не осмелился рассказать Ромэйн о своей провалившейся попытке испросить разрешения у герцога Вестхэмптона посещать его внучку. Будь проклят этот низкий человек! Он вынуждает Ромэйн обычную прихоть, женский каприз принимать за нечто более важное. Молодой распутник, повеса, прожигатель жизни, Монткриф не любит Ромэйн, а вот она, как начинал подозревать старик, испытывает пылкое и искреннее чувство к своему искусителю. С тех пор как осиротевшая малышка попала в дом к деду, Ромэйн не часто сражалась с ним с такой решительностью.
Герцог устремил взгляд на потолок. Но, думая о том, как горько, наверное, плачет в этот момент в своих покоях его внучка, он не видел ни прекрасного орнамента, ни херувимов, покачивающихся на грозовом облаке. Старик сердцем чувствовал горе девочки, но ни одна слезинка не увлажнила его глаза. Это внешнее равнодушие уязвило даже его самого. Когда-то давно он был способен растрогаться, как и она, его сердце разрывалось на части при виде произвола и несправедливости, и он был не способен на жесткие требования, даже если потакание слабости наносило ему вред, точно так же, как ослепление Монткрифом наносило непоправимый вред Ромэйн. На мгновение стариком овладела надежда, что от внутренней сухости и бессердечности его могут избавить слезы, но тотчас же эта мысль была отброшена как бесполезная. Когда-то дюк находил облегчение в слезах, но слишком много воды утекло с тех пор. Слишком много горя было в его долгой жизни, и все до одной слезинки испарились. Когда-нибудь Ромэйн поймет, что прав был он, но сейчас он не может разделить с ней ее страдания. Брак с Брэдли Монткрифом разрушит ее жизнь. Он, герцог, не должен этого допустить, даже если придется разбить надежды и сердце Ромэйн.
Клондайк. Рай золотоискателей. Здесь выживают и становятся богачами сильнейшие из сильных. Здесь прелестная юная женщина без труда найдет себе мужа и защитника!С такой мечтой ехала на Север одинокая Саманта Перри, не предполагая, что на суровом Клондайке ей предстоит сделать выбор между двумя мужчинами – заботливым и обходительным Кевином Хаусманом и грубоватым Джоулом Гилкристом, в груди которого бьется бесстрашное сердце…Кого выберет Саманта?Кто подарит ей ночи страсти и дни любви?
Полагаете, желания сбываются только в сказках и принцы на дороге не валяются? Эдит думала так же, бредя по широкому тракту навстречу Англии и браку по расчету.«Уверена, найдется среди английских дворян романтичный дурачок, который поверит в мою слезливую историю и, не долго думая, обзаведется молодой очаровательной женой-француженкой. Скажете, цинично? Так ведь и жизнь не сказка о невинных девах и благородных рыцарях. Вот если судьба возьмет да и бросит к моим ногам принца, тогда я признаю, что ошибалась, но что-то мне подсказывает…Тут ветви густого придорожного кустарника подозрительно зашумели, и прямо передо мной в дорожную пыль вывалился потрепанный человек…».
Рыжеволосая Айрис работает в мастерской, расписывая лица фарфоровых кукол. Ей хочется стать настоящей художницей, но это едва ли осуществимо в викторианской Англии.По ночам Айрис рисует себя с натуры перед зеркалом. Это становится причиной ее ссоры с сестрой-близнецом, и Айрис бросает кукольную мастерскую. На улицах Лондона она встречает художника-прерафаэлита Луиса. Он предлагает Айрис стать натурщицей, а взамен научит ее рисовать масляными красками. Первая же картина с Айрис становится событием, ее прекрасные рыжие волосы восхищают Королевскую академию художеств.
Но и без этого характер мисс Гарднер был далеко не сахарным. Об этом с успехом говорил ее твердый подбородок, прозрачно намекая на ее потрясающее упрямство, капризность и общую вздорность нрава. Спорить с ней опасался даже сам генерал, поскольку в этих спорах он неизменно проигрывал с самым разгромным счетом. Но лучше всего о характере Аннабэл говорило ее детское прозвище, которое прилипло к ней намертво. По имени ее давно не называли не только родственники, но и знакомые, посчитав, что если имя отражает ее ангельскую внешность, то прозвище метко указывает на ее нрав.
В двенадцатый том собрания сочинений вошли два независимых романа и повесть, относящаяся к циклу «Аллан Квотермейн».
Это является продолжением моей первой книги «Драконы синего неба». Все пошло не по плану, и главная героиня очутилась в настоящем логове вампиров, да причем еще и с амнезией. Сможет ли она что то вспомнить и вернуться к своему суженому? Что же сможет помешать планам Женевьевы…
Вильхельм Мельбург привык ходить по лезвию ножа, каждый день рисковать собственной жизнью ради дела,которому служит уже много лет. Но чувство, вспыхнувшее помимо воли, вопреки всему, в холодных застенках СС заставляет забыть о благоразумии и осторожности. .
«Действовать — значило вступить в область совершенно неизвестную и встретиться с тем, против чего меня предостерегали, а не действовать — значило опять жить в одиночестве и испытывать мучения оттого, что я никогда не узнаю правду», — перед таким выбором стоит героиня романа «Бирюзовая маска».
1273 год. Массивные ворота замка Оррик поднялись, и во двор въехал надменный рыцарь. Это был Корбетт Колчестер, и прибыл он, чтобы потребовать свою невесту — леди Лиллиану, старшую дочь лорда Бартона, которую ему обещали еще девочкой, задолго до того как дома Оррик и Колчестер стали злейшими врагами.Но прекрасная Лиллиана поклялась святым распятием, что никогда не ляжет в постель Колчестера. В холодной ярости она начала беспощадную войну — и только затем, чтобы быть поверженной взглядом живых серых глаз, горящих серебряным огнем, и ощутить прикосновение крепких рук, воспламеняющих ее шелковую кожу.
Книга молодой американской писательницы Патриции Поттер в 1992 году получила в США премию за лучший роман о гражданской войне. Любовь мужчины и женщины, которых война сталкивает как врагов, побеждает их взаимное недоверие, преодолевает сословные барьеры.
Рейз Брэг привык с легкостью завоевывать сердца первых красавиц нью-йоркского высшего света, ибо перед его мужским обаянием не могла устоять ни одна женщина… до поры до времени. Но настал день, когда в жизнь многоопытного обольстителя вихрем ворвалась юная Грейс О'Рурк, непокорная и дерзкая. Именно эту девушку, ставшую для него счастьем и болью, Рейз полюбил страстно и нежно, полюбил всей душой…