Сделка леди Ромэйн - [40]

Герцог выпрямился в своем резном кресле:

— Вы служите в кавалерии, Маккиннон?

— Я надеялся служить в кавалерии, — ответил Джеймс и, заложив руки за спину, продолжал: — Надежды мои рухнули, когда разбойники, напавшие на вашу внучку, пристрелили мою лошадь.

— У меня есть много прекрасных жеребцов. Не уверен, что среди них есть кони серой масти, но я прикажу Тэчеру проверить это.

Джеймс с улыбкой выслушал рассказ старика о чистокровных племенных скакунах, гордости его конюшни, о различных линиях скрещивания. Герцог подчеркнул, что в его лошадях нет примесей иноземной крови, что, несомненно, было ненавязчивым предостережением: старик намекал на свое нежелание, чтобы к чистой крови древнего рода Смитфилдов подмешалась капелька шотландской крови. Старик предпочел бы расстаться с чистокровной лошадкой и тем самым освободиться от нежеланного мужа внучки. А муж, подумал Джеймс, оказал бы большую услугу древнему роду Смитфилдов, если бы погиб на поле брани. Вдовство Ромэйн казалось герцогу более привлекательным, чем подобное замужество.

— Какое великодушное предложение, ваша светлость, — вымолвил Джеймс, когда старик сделал паузу. — Это выше всех моих ожиданий. Но в данный момент я думаю лишь о том, чтобы вы и Ромэйн помирились.

Старик взглянул на Ромэйн, а Джеймс неожиданно вспомнил, какой радостью озарилось лицо старика, когда он увидел внучку. Потом герцог перевел взгляд на Джеймса. Было ясно, что упрямство и непокорность Ромэйн унаследовала от деда.

— Она сбежала, не сказав ни слова, — вымолвил дюк. — Она сбежала с этим пустозвоном, а вернулась с мужем-шотландцем. Она не сочла нужным прислать мне даже весточки, чтобы сообщить, что она жива. Какой ребенок способен так неблагодарно вести себя по отношению к своей семье?

Джеймс помог Ромэйн подняться с колен. Обняв девушку за плечи, он произнес:

— В этом вы должны обвинить меня, ваша светлость.

— Я и так виню вас во всей этой несуразице. Тем не менее Ромэйн могла бы…

— Думаю, — прервал Джеймс речь старика, повергнув его в глубокий шок своей бесцеремонностью, — вы с Ромэйн должны посмотреть друг другу в глаза и помириться. Она собиралась написать вам, но я запретил, — солгал он.

— Вы запретили? — грозно приподнялся из-за стола Вестхэмптон. Он больше не казался немощным и дряхлым стариком.

Глядя на разъяренного герцога, Джеймс без труда представил себе, как несколько десятилетий назад он лихо вел в атаку солдат: весь его облик дышал привычкой властвовать и подчинять.

Поборов в себе соблазн быть абсолютно искренним со старым воякой, Маккиннон ответил старику холодным взглядом.

Опершись обеими руками о стол, герцог улыбнулся:

— Должно быть, вы крепкий орешек, Маккиннон, если вам удалось удержать мою упрямую внучку от исполнения того, что она задумала.

— Просто… она согласилась, что план, предложенный мною, разумен. Я хотел привезти Ромэйн в родной дом и дать вам обоим возможность объясниться с глазу на глаз.

— А зачем вы притащили ко мне всю свою семью?

— Чтобы Эллен, двоюродная сестра Джеймса, провела сезон в Лондоне.

— Твой неотесанный муж хочет, чтобы его сестра породнилась с английской знатью? Ты что, с ума сошла?! Можно ли рассчитывать, что порядочный человек откроет для нее двери своего дома?

— Дедушка, но теперь она… и моя кузина.

— Заверяю тебя, что ваше родство временное.

В разговор вмешался Джеймс:

— Но мы женаты, ваша светлость.

— Ромэйн, — прорычал герцог, не отрывая взгляда от Джеймса, — тебе следует заняться гостями.

— Но это может сделать Грэндж.

— Хозяйка Вестхэмптон-холла — ты. Во всяком случае до тех пор, пока я не приму окончательного решения по поводу твоего будущего и будущего несчастного полукровки, которого ты могла зачать, — произнес герцог со скрытой угрозой в голосе.

— Я не могла зачать, дедушка.

— Не могла?

Ромэйн виновато взглянула на Джеймса, и он, поняв, что, стремясь смягчить удар, который она нанесла любимому деду, Ромэйн сболтнула лишнее, ровным голосом произнес:

— Ваша светлость, вы вторгаетесь в ту область отношений, куда имеем доступ только Ромэйн и я.

— Займись своими гостями, дитя, — сердито повторил старик.

— Хорошо, дедушка, — сдалась Ромэйн.

Пока Ромэйн шла к двери, Маккиннон не спускал с нее глаз. Казалось, она устала так, что едва передвигает ноги. Тем не менее Ромэйн обернулась, чтобы встретиться взглядом со своим молодым мужем. В глубине ее голубых глаз мерцало непокорное упрямство, и Джеймс заподозрил, что старого герцога ждет еще не один сюрприз.

У Ромэйн был вид женщины, решительно настроенной на то, чтобы не дать себя сокрушить.

Глава 9

Герцог Вестхэмптон подошел к заветному шкафчику и налил в стаканчик брэнди. На губах его заиграла довольная улыбка. Жест был понятен: его светлость не намерен делиться с Маккинноном ничем — ни бренди, ни внучкой. Внучкой — в особенности.

— Маккиннон, — обратился он к Джеймсу со снисходительной улыбкой. — Не вижу необходимости жеманничать с вами. Я хочу, чтобы вы покинули мой дом.

— Если я уйду, со мной уйдет моя жена.

— Я не позволю, чтобы моя внучка — какой бы растяпой она ни была — прозябала в лачуге, которую вы называете своим домом.