Сделка - [3]

И ничего ни странного, ни тем более предосудительного графиня в этом не видела, все на его месте поступили бы точно так же. И даже больше — вздумай Хатгерн проявить щепетильность или бессмысленное милосердие, большинство его друзей и недругов тотчас назвало бы герцога по меньшей мере слабохарактерной тряпкой, а он таким отнюдь не был.

— Не желаете искупаться с дороги? Для вас готова горячая вода, — входя следом за лаэйрой в первую комнату, похожую убранством на гостиную, предложила экономка гораздо более вежливым тоном, чем пять минут назад, но Таэль предпочла этого не заметить.

Зато постаралась запомнить, что старуха спесива, но довольно сообразительна, хотя размышляет не слишком быстро. Иначе намного раньше догадалась бы, кто будет ею командовать в ближайшее время, если лаэйра герцога сумеет понравиться своему супругу.

Заложница кивнула и спокойно прошла в открытую перед нею дверь, покосилась на ряд стоящих у стены внушительных шкафов, в каких неверные жены всех прибрежных герцогств обычно успешно прячут любовников, шагнула к огромному и баснословно дорогому зеркалу в позолоченной раме. Решительно сбросила подбитую мехом накидку и принялась раздеваться, лишь изредка поглядывая в драгоценное стекло, чтобы исподтишка наблюдать за служанками.

Осень еще только добавила золота и пурпура деревьям и кустам Крисданской долины, но на перевале по тонким стенкам карет хлестал холодный, смешанный с градом дождь. А пронизывающий ледяной ветер свистел так неистово, что сжавшимся на опасно кренившихся сиденьях заложницам казалось, будто его следующий порыв снесет в пропасть их ненадежное убежище вместе с лошадьми, кучером и ими самими. Ради экономии командир отряда, капитан дэй Дотигс взял вдобавок к груженным приданым повозкам всего пять дорожных карет, и до перевала многие девушки жаловались на духоту и с измученным видом махали веерами. Зато потом сидели, тесно прижавшись друг к дружке на задних сиденьях, закутавшись во все имеющиеся одежки и одеяла. И дальше ехали намного дружнее, забыв про капризы и родословные. Теплые вещички, вынутые из сундуков на перевале, девушки так больше и не снимали, по утрам в выстуженных за ночь каретах было зябко и неприютно.

Похоже, усмехнулась про себя Таэль, только в те три дня до многих из заложниц дошло окончательно, насколько все они отныне равны перед прихотью судьбы. Ну, или герцога Крисдано.

Намек на происходящие в приемном зале события заложница получила, едва успела расстегнуть жакет и присесть на стоящую поблизости кушетку с намерением расшнуровать теплые дорожные ботиночки. Сначала расслышала, как в гостиной хлопнула входная дверь, и несколько секунд слушала, как что-то тихо и взволнованно тараторит незнакомый женский голосок, затем в гардеробную, как Таэль успела назвать для себя это помещение, прибежала экономка.

— Купальня вот здесь, — торопливо сообщила побледневшая и явно чем-то расстроенная старуха, распахивая боковую дверь, — там есть все необходимое. Мне нужно уйти, но я пришлю девчонку помочь вам вымыть волосы.

И поспешно умчалась, не заметив отразившейся в зеркале горькой усмешки избранницы хозяина. В том, что в ближайшее время всем будет вовсе не до ее волос, Таэльмина даже не сомневалась.

Она почти час спокойно сидела в горячей воде, наслаждаясь ощущением уходящей из тела усталости и, казалось, намертво въевшегося в кости холода, затем тщательно промыла каштановые локоны, мысленно поблагодарив покойного отца за настойчивый совет никогда не отращивать их ниже лопаток.

Хотя теперь отлично понимала, что в те времена старый граф дэй Азбенд пекся вовсе не об ее удобстве. Просто совершенно не нужны такие украшения девушкам, готовящимся положить свою жизнь на алтарь служения брату. Само мытье занимает меньше времени, и прическу делать не в пример легче. Достаточно стянуть волосы в узел, прицепить накладные локоны, и можно приступать к незаметной, но нелегкой работе тени. Хотя в этот раз судьба изрядно подшутила над старым Марнингом. Как только Таэль вступила в пору девичества, ее каштановая грива начала после каждого купанья свиваться в крупные завитки, доставшиеся ей в наследство, как вскоре выяснили графские лекари, от бабушки по материнской линии. И поделать с этим ничего было нельзя, кроме как старательно расчесать после купанья и заплести в тугую куцую косицу.

Вот этим Таэль и занялась, когда вода начала остывать, а желудок напомнил, что обедали заложницы несколько часов назад, не вылезая из карет. И выданный им экономным Дотигсом обед был, вежливо говоря, немного скудноват — подсохший хлеб с не менее сухим сыром.

Дополнив длинную ночную рубаху с высоким воротником и многочисленными оборками еще более длинным халатом, Таэль покинула туалетную комнату, и не подумав убирать за собой разбросанные щетки и полотенца, как поступала обычно. Отныне она заурядная графиня, которая скоро будет герцогиней, только без гордой приставки «дэй» да без возможности сидеть рядом с герцогом на празднествах и званых обедах, после того как он приведет во дворец старшую жену. И, стало быть, ни заботиться о порядке в доме, ни заниматься бумагами либо чем-то еще, входящим в обязанности старшей жены, с этого дня не должна. Больше это не ее забота.