Сделка - [35]

— Вы, русские, конечно, заблуждаетесь. Мы завтра летим к Луне. А в следующем году наши парни на Луну сядут. Это я тебе как бывший оперативный руководитель НАСА говорю. Они заблуждаются, Чарли, наши парни сядут, Чарли, сынок, не верь русскому, ты же тюлень, Чарли, американский тюлень! Но скандалы, русский Иван, нам не нужны. Что будет в пакете от Косыгина? Денег хотите? Вьетнам? Куба?

— Нет, Ричард. Деньги у нас есть. Не Вьетнам и не Куба. Но ваши «гансы», у нас их называли «фрицами», жестоко рушили мою страну три с лишним года. Всё ещё восстанавливаем. Вы можете подсобить. Ваша страна жирела, пока мир падал в ад, не правда ли? Пришла пора делиться. Например, нам нужны современные заводы. Об этом в пакете от товарища Косыгина будет. Обязательное условие — не мешайте нашему сотрудничеству по нефти и газу с Западной Германией, санкции эти ваши постоянные притормозите и так далее, пока вы — президент США.

— Слышал, Чарли? У них деньги есть! Да, и мне смешно. А что потом, русский, через четыре, нет, через восемь лет? Заводы, нефтепроводы построите, Сделка будет не нужна. И? В газетах появится фотография Ричарда Милхауза Никсона, одного, без стакана и без пьяного Джонси, но с «кольтом» в руке, вот с этим, тебе знакомым? Курок взведён, ствол направлен в зрачок зрителю! Бумм! — Никсон навёл на меня пистолет и сказал охраннику. — Чарли! Отбери у русского рюкзак и достань мне кинокамеру.

Это была не первая ошибка со стороны Никсона сегодня. Чарли замешкался, привстал, полез одной рукой за своим пистолетом, а другой потянулся к моему вещмешку, перекрыв линию огня президенту США. Я вырубил Чарли ударом снизу в подбородок, толкнул ногами обмякшее тело на Никсона и быстро наклонился за выпавшим из руки охранника пистолетом. В этот момент Никсон выстрелил. Пуля просвистела над моей головой и пробила перегородку к водителю. Наш лимузин сбросил скорость и через две секунды мягко куда-то врезался.

— Похоже, приехали, Ричард, — сказал я, подбирая пистолет охранника. — Я, пожалуй, пойду. Было странно с вами познакомиться, господин президент. Сделка наша в силе, с чем я вас и нас поздравляю.

— Ты его убил? — спросил Никсон, отталкивая от себя тело Чарли.

— Никак нет, Ричард, через минуту очнётся, — сказал я, открыл дверь и вышел на дорогу. Автомобиль упирался помятым капотом в фонарный столб.

— А его? Его я убил? — спросил Никсон, указав стволом «кольта» в сторону водителя.

— Затылка нет, — сказал я, посмотрев на место водителя. — Возможно, и лба нет, не видно отсюда. Да, Ричард, убили.

— Уфф! — сказал Никсон и спрятал револьвер. — Ну, хоть так. Не русский, не камин в Овальном офисе, но требования соблюдены. Сделка в силе, Иван! И мои поздравления передай Косыгину. Вау, как любил говорить Кеннеди! Ну и денёк! Помоги-ка выбраться, сынок, старику, где это мы застряли?

— Сидите на месте, Ричард, позаботьтесь о Чарли. Мы на Двадцать четвертой улице. Я могу вызвать полицию, если хотите.

— Всё, всё, топай отсюда, русский, — Никсон открыл потайной ящик в кресле и вытащил оттуда компактный телефонный аппарат. — Никакой полиции, Иван. Я сам всё вызову. Как я уже сказал, пшёл вон отсюда!

— До встречи, господин президент! Газету оставляю вам на память. Можете повесить её в Овальном месте в полуметре от пола, чтобы всегда перед глазами была, пока вы там сидите.

До посольства я прогулялся пешком, это где-то пять километров. Доставшийся мне от Чарли пистолет я по дороге выкинул, в три разные урны. На плохо освещённых улицах Вашингтона группки негритянской молодёжи играли невесёлую музыку блюз. На автостоянке у Посольства СССР меня ждал замёрзший Боб Скуллз. Я вернул ему его фотоаппарат, ключи и парковочный талон. Разговаривать с ним совсем не хотелось, даже прощаться, но пришлось.

— Иван, подожди! — позвал меня вдогонку Боб.

— Что, Роберт? Хочешь позвать меня в клуб и познакомить со своими друзьями?

— Клуб? Друзьями? — не понял Боб.

— С Элвисом, Дженисом и Джоплином. Обещал в Москве. Извини, Боб, не получится, у меня ещё много дел сегодня.

— А! Нет, что ты! Они не станут встречаться с советским дипломатом, у вас, у советских ужасная репутация в свободном мире из-за недавних событий. Я, наоборот, спросить зову тебя. Всё прошло удачно, Иван? Я читаю твоё выражение лица, что это так. Удачно. Прав я?

— Свободный мир репутации раздает? Зыкинско! Я тебе так отвечу, коллега. Нам с тобой предстоит ещё много совместной работы в ближайшие не пятьдесят, но четыре или даже восемь лет точно.

— Никсон согласился!? Никсон сохранил, значит, наши с тобой рабочие места! — Боб заметно повеселел.

— Никсон, да. Скажи, Боб, а эти ваши Старшие, ну, которые президентов-сенаторов назначают, они что, кандидатуры подбирают только среди конченных сволочей и моральных уродов? Джонсон этот ваш — алкаш и массовый убийца, Никсон — больной садист. Почему так?

— Ошибаешься, Иван, — усмехнулся Боб в ответ, — И Джонсон и Никсон сначала всего выдающиеся политические лидеры и уже они оба яркие пятна в американской истории!

— Ну Джонсон понятно, яркий ублюдок, а Никсон чем успел себя запятнать в истории?