Сделано в Японии - [71]

Я принял фильтр, надорвал пакет и аккуратно пальцем надавил на целлюлозную поверхность, которая без труда поддалась нажиму и лопнула под моим давлением. Плотников и Ганин вытаращили свои круглые славянские очи на мои манипуляции.

— Хорошую вещь испортили, — мрачно констатировал недоумевающий Плотников.

— Ты чего делаешь, Такуя? — возмутился практичный Ганин. — И что делать собираешься?

— Собираюсь, Ганин, сейчас поехать с тобой в Отару, в «Ясуй — бухин», и поменять бракованный товар! Подсовывают покупателям черт знает что! думают, если русский покупает, значит, ему можно любое дерьмо втюхивать! Не — выйдет, Ганин!

Мы оставили все еще недоумевающего Плотникова в одиночестве, добежали до управления, запрыгнули в ганинский «галант» и помчались в Отару По дороге я связался с Ивахарой и обрадовал его своим грядущим визитом, а заодно попросил навести справки по «Нихон — кай хокен». Через час Ганин затормозил в квартале от автомагазина, поставил машину на ручник и повернул налево свою буйную голову:

— Что дальше, Такуя?

— Дальше — тишина, безмолвие дальше, Ганин, — озадачился я его вопросом.

— Мне что, туда теперь самому идти фильтр, тобой, Такуя, покалеченный, менять, а? — с недоверием и, как мне показалось, с некоторым испугом спросил Ганин.

— Вчерашние Серега и Илюха в больнице под охраной, Ганин. Кто тебя еще опознать там может?

— Продавцы оба японские были…

— Не те, что вчера в «Виктории» столовались?

— Нет, не те. Да те, наверное, тоже в больнице? Ты же их вчера к стоматологу отправил, Такуя, нет?

— Отправил на пару недель… Значит, вместе пойдем, Ганин. Если чего заметишь, меня сразу толкни, понял?

— Понял. — Ганин подогнал машину на площадку перед магазином. Не успел он выключить двигатель, как позади раздался страшный рев, и в салоне «таланта» внезапно потемнело. Мы инстинктивно оглянулись и увидели, что сзади медленно проезжает и заворачивает на стоянку справа от нас знакомый российский броневик.

Не уменьшившийся за ночь Коврига выпрыгнул из своего «тигра» одновременно с тем, как мы с Ганиным выползли из его «таланта».

— О, какие люди! — первым начал светскую беседу Коврига. — Я чего-то не пойму: мне вчера показалось, вы из Саппоро, а вы второй день у нас туг, в Отару..

— Город нам нравится, Коврига-сан, — сказал я. — Тем более вот товарищу моему вчера тут товар некачественный продали — поменять надо. Видите?

Ганин продемонстрировал Ковриге продырявленный фильтр.

— Странно, — покачал головой Коврига, — непохоже на них. Вроде у них всегда товар качественный…

— А вы с этим магазином хорошо знакомы? — спросил я.

— А как же! Мы же у них для российских экипажей часто детали закупаем.

— А они что, не отдельно их продают?

— Когда как. — Коврига блеснул на солнце своим замечательным браслетом. — У нас заказы по-разному формируются. Иногда на судно из каждого магазина запчасти, там, и аппаратуру, и прочую пое… дребедень порознь завозим. Иногда капитану удобнее скопом загрузиться. У нас прав только клиент, причем — всегда!

— А они только запчастями торгуют?

— Да нет, у них и машины бывают. Но не дешевые.

— Какие недешевые?

— Да разные… У них вон за зданием ангарчик, там по четыре — пять штук всегда имеется.

— Внедорожники есть?.

— Бывают, — усмехнулся Коврига и благоговейно оглядел свой броневик. — А вам зачем внедорожник?

— Да мало ли…

— Надо будет, я вас проконсультирую, только вы ведь японец, вам нужно у своих покупать…

— А здесь только русские отовариваются?

— Ага, вот если товарищ ваш решит себе на вывоз машину купить, — Коврига кивнул на молчавшего Ганина, по-прежнему стоявшего в обнимку с плотниковским фильтром, — то ему как раз сюда или в другие такие магазины надо. Их у нас, в Отару, достаточно. Если чего надумаете, я как раз там буду!

Коврига кивнул в нашу сторону и пошел куда-то за здание магазина, видимо, в тот самый ангарчик, где, по его словам, выставлялись «недешевые» машины «на вывоз». Мы же с Ганиным зашли в сам магазин. Около внутреннего входа, рядом с известным мне по звукозаписи стеллажом для сумок, сидел молодой японец. Ничего, кроме пакета с загубленным фильтром, у нас с Ганиным в руках не было, и парень, окатив нас равнодушным взглядом, отвернулся в сторону двери. Мы прошли в зал, где на полках и на полу стояли бесчисленные ящики и коробки со всевозможными автомобильными причиндалами, о назначении большей части которых я не имел ни малейшего понятия. В этих металлических, блестящих от машинного масла кучах ковырялись пятеро неяпонцев, в которых без труда угадывались соотечественники Ганина. Одеваются русские морячки стандартно: якобы «адидасовские» или «пумовские» спортивные костюмы из болоньи грубого китайско-филиппинского пошива, давно лишившиеся хоть какого-нибудь упоминания об изначальном цвете кроссовки тех же фирм, на талиях у всех поясные сумки с документами и толстыми пачками «манов» — наших самых крупных и потому самых любимых купюр в десять тысяч иен.

За прилавком стоял пожилой японец, создававший видимость чтения свежего номера газеты «Асахи», а на самом деле старавшийся удержать в поле зрения сразу всех покупателей, которые в любой момент могли раствориться в вечности с аккумулятором или рулевой колонкой под мышкой, не рассчитавшись за них с гостеприимным хозяином.