Сделано в Японии - [69]

— А разве нет?

— Нет, представьте себе, Минамото-сан. — Канеко стоял теперь передо мной в чем мать родила, я же уже полностью влез в свою дежурную гражданку.

— Так что за джипы?

— Обе машины — чистые. Эти «лэнд — крузеры» официально зарегистрированы на компанию «Нихон — кай хокен».

— Что за компания?

— Небольшая страховая компания.

— Страховая?

— Страховая.

— Саппоровская?

— Номера у машин — саппоровские, а главный офис компании в Отару В Саппоро у них маленький филиал.

— Ты будешь их проверять?

— Не я…

— А кто?

— Китано-кун.

— Когда?

— Он их уже проверил.

— Как это?

— Как, как!.. Вы-то вчера легко отделались, а нам после совещания Гото такое устроил!.. Китано-кун в шесть утра поехал в Отару в офис этой самой «Нихон — кай хокен», обнаружил обе машины в целости и сохранности, поднял на ноги хозяев. Там директор, его зам и пара менеджеров… Они глазами похлопали и сказали, что вечером машины у офиса припарковали — и все. А что с ними ночью было, никто из них не знает… Якобы…

— Ничего себе! — Мне стало неприятно оттого, что за моей спиной, горизонтально распростершейся на казенном диванчике, расторопные дорожники накопали такой интересный материальчик по этим двум джипам.

— Может, вы и допросы задержанных уже провели?

— Русских сейчас в больнице ваш Морикава мучает, но, насколько я знаю, они в полном отказе. А наши подопечные молчат, Минамото-сан.

— Совсем?

— Совсем. И говорить не хотят, и трудно им.

— Да?

— Да. У обоих в нескольких местах сломаны челюсти, и, как врачи говорят, они еще пару недель будут молчать. Постарались вы на славу господин майор.

— Ты думаешь, Рикио-кун, ты один в зале тут качаешься? Мы, старики, тоже еще кое на что годимся… Я оставил остывшего и покрывшегося мурашками из-за нашего затянувшегося разговора Канеко в душевой и поднялся наверх. Нисио вел неспешную беседу за кофе с Ганиным, оттачивая свой и без того практически безупречный русский, несколько ребят копошились перед своими компьютерами. Я поискал глазами Накагаву, но не нашел.

— Ну что, пришел в себя, Такуя-кун? — поинтересовался по-русски Нисио. — Кофе будешь?

— Обязательно. — Я свернул трескучую крышку на новой банке «Нескафе», всыпал в чашку три ложки с верхом, нажал на помпу электротермоса, и душистый аромат божественного нектара наполнил пространство вокруг меня.

— Садись с нами, — пригласил меня к своему столу Нисио. — Я тут объяснил Ганину — сэнсэю, как ему лучше себя вести…

— Хорошо. — Алиби Ганина меня сейчас не слишком волновало. — Нисио-сан, а чего это вы Морикаву в больницу к русским отправили?

— А кого мне еще надо было к ним отправлять? — холодно отбрыкнулся Нисио.

— Я что, от этого дела совсем отстранен?

— Вроде того. Ты, Минамото-кун, успокойся и прикинь все сам! — Нисио жестом показал, чтобы я приступал к своему кофе.

— Что я должен прикидывать?

— Накадзава-сан дал понять, что каждый из нас должен заниматься своим делом, так?

— А с каких это пор допросы русских подозреваемых перестали быть моим делом?

— С таких! Прекрати ты этот детский сад, Такуя! — Похоже, я своими дурацкими вопросами начинал выводить старика из себя.

— Извините, Нисио-сан, но поймите и меня!..

— Да понимаю я тебя, Такуя-кун, понимаю! Просто не было никакого смысла посылать тебя к русским в лазарет!

— Почему никакого?

— Да потому что трупов на них нет, так?

— Это мы точно не знаем…

— Именно! Значит, пока имеем простую хулиганку! А это епархия Морикавы, а не твоя.

— Хорошо, но…

— Никаких «но»! И еще, что, кстати, важнее: русские эти колоться не собираются. Морикава там два часа уже бьется, звонил мне кислый. Обожженные ваши, — Нисио с уважением глянул на внимательно следящего за нашим локальным профессиональным конфликтом Ганина, — ребята, видимо, серьезные, и молчать они собираются до упора.

— Из консульства к ним вызывали кого-нибудь?

— Они отказались наотрез. Да консульские эти… Как его? Баранов, что ли? Он как услышал, что они из «Ясуй — бухин», так сразу сказал, чтобы мы без них кувыркались.

— Значит, у русских что-то есть на этот «Бухин»?

— У русских на «Бухин» всегда что-то есть, — мрачно констатировал Ганин. — Даже тогда, когда ни на что другое ничего нет…

— Тебе что-то про этот магазин известно, Ганин?

— Да нет, он, как я понимаю, среди заезжих рыбачков популярен и среди туристов, которые сюда за машинами и запчастями приезжают. Мне же до него, как…

— Кстати, как твой Плотников? — Я вспомнил, с чего, собственно, все началось.

— Уезжает завтра. Попросил меня его в аэропорт отвезти. Нисио-сан, — Ганин повернулся к шефу, — а мне вообще в Читосэ можно ехать?

— В аэропорт, что ли?

— Да.

— А почему нельзя?

— Да меня этот Судзуки-сан попросил город не покидать. Чего мне делать-то? Читосэ — это ведь не Саппоро, формально город-то другой, а? А мне Плотникова-сана надо на родину отправлять…

— Вас, Ганин-сан, Судзуки-сан что-нибудь подписывать просил? — поинтересовался Нисио.

— Только протокол допроса… вернее, беседы нашей, что я, мол, со всем вышеизложенным согласен.

— А подписку о невыезде он вас не просил подписать?

— Нет, подписок не было.

— То есть он только на словах вас попросил Саппоро не покидать? Правильно я понял?