Сделано в Японии - [27]

— Дораэмон пластмассовый?

— Нет. — По всему было видно, что Катагири жалко куколку не меньше пропавшего джипа. — Тряпичный такой. Войлочный, что ли, сами знаете…

— Хорошо, Катагири-сан, — хлопнул по столу Ивахара. — Вы сейчас пройдете в отдел дорожной службы…

— Зачем это?

— Заявление напишете, все по форме, как полагается. Вы что думаете, мы и вправду ваш «челленджер» искать не будем?

— А что, будете? — искренне удивился Катагири.

— А что вас смущает? Почему вы такие вопросы задаете? — обиделся Ивахара.

— Ну так я же за свои деньги машину брал.

— И что?

— Ну обычно, сами знаете, когда на кредит банковский покупаешь, тогда полиции перед банком неудобно, то есть тогда, говорят, действительно ищут. Вернее, вы тогда ищете…

— А если за свои деньги купил, тогда нет, что ли? — хмыкнул Ивахара.

— Так тогда считается, что это только моя проблема — и все. Кто я такой, чтоб ради меня стараться? — достаточно верно определил свое социальное положение знающий толк в самоуничижении Катагири.

— У нас, Катагири-сан, не частная лавочка, а полиция! — ткнул себя в левый погон Ивахара. — И нам все равно, на какие деньги вы купили свой джип.

— А страховка? — Недоверчивый Катагири все никак не хотел униматься.

— Это действительно ваша проблема, но опять же, поверьте, даже в тех случаях, если крадут застрахованную машину, страховые компании на нас не давят — кишка у них тонка, чтобы на нас давить.

— Значит, правда будете искать? — вяло блеснул своими тусклыми очами пострадавший.

— Значит, правда! — Ивахара поднялся из-за стола, призывая нас покинуть комнату вместе с ним.

В коридоре нас поджидал поднаторевший за сегодня в ремесле официанта Сасаки. Я бы не удивился, если бы в его руках оказались чашечки с лимонным соком, но руки его были пусты и вытянуты по швам по случаю появления в непосредственной близости не очень высокого, но самого что ни на есть своего прямого начальства. Ивахара послал Катагири с Сасаки писать заявление об угоне, а сам повернулся ко мне, взял меня под локоток и повел по направлению к своему отделу:

— Ну что, Минамото-сан, кое — что начинает вырисовываться, да?

— Да, Ивахара-сан. Причем не совсем даже «кое — что», а, кажется, даже уже «что-то».

— Я, знаете ли, Минамото-сан, рационалист по натуре. Лучше недоговорить, чем сказать лишнее.

— Сглазить боитесь?

— Что-то вроде того…

— «Что-то» или «кое — что»?

— Пожалуй, все — таки «что-то», — адекватно отреагировал рациональный и прагматичный Ивахара на мою подначку.

— Значит, Ивахара-сан, я поеду в Саппоро и начну собирать данные по всем угонам за последний год…

— Как это «в Саппоро»? — достаточно искренне удивился Ивахара.

— Да не хочу я вам пока мешать. — Мне пришлось слегка покривить душой, чтобы не вызывать в чересчур чувствительном, как и все начальники среднего звена, Ивахаре излишнее беспокойство своим присутствием. — Машину Катагири ваш дорожный отдел искать будет — чай, не первый угон у них. А вы пока поднимайте информаторов: надо искать документы Ищенко.

— Документы должны быть вместе с вещами…

— С какими вещами?

— С аксессуарами. Вы же слышали, как Катагири все это описал. Не салон, а прямо дискотека на колесах с передвижной лабораторией.

— Вы серьезно полагаете, что машину сначала обчистили, а потом угнали?

— Это один из вариантов.

— Да, но в этом случае у Ищенко должен был быть напарник, у которого остались и его документы, и добыча.

— Значит, надо идти еще раз на «Юрия Кунгурцева» и поработать с командой.

— Думаю, что номер дохлый.

— Да? Почему?

— Если предположить, что у Ищенко был напарником кто-то из его команды, то этот кто-то, или, если вам, Ивахара-сан, приятнее, кое — кто, знал бы о наличии в вещах Ищенко краденого барахла.

— Конечно, знал бы.

— Ну а раз из экипажа на судно ночевать не явился только Ищенко, значит, его напарник должен был бы каким-то образом на его отсутствие среагировать. Надежнее всего в этом случае было бы повыбрасывать все эти автомобильные штучки в иллюминатор — и дело с концом.

— Так ведь жалко с добром расставаться! — Ивахара уже довел меня до двери в отдел, и теперь мы вдвоем стояли перед входом, испытывая одно и то же чувство: серьезный разговор двух серьезных начальников не должен становиться достоянием ушей сотрудников отарского русского отдела. Зачем так, исподволь, подбрасывать подчиненным ценные мысли для разработки версий? Лучше окончательно оформить самые перспективные и плодотворные идеи в разговоре с равным по чину собеседником и затем в виде приказов и директив раздать их дисциплинированным подчиненным.

— Все это маловероятно, Ивахара-сан.

— Вы так думаете?

— Конечно. Если предположить, что Ищенко действовал не один, тогда напарник должен был вернуться на судно, зная о гибели Ищенко. Однако с судна никаких сигналов вы не получали и на пропажу матроса вышли самостоятельно, так ведь? — Я не стал упоминать фамилию исполнительного Сомы как разыскавшего брешь в личном составе «Юрия Кунгурцева», чтобы не тревожить честолюбия Ивахары.

— Так.

— Вот. Теперь документы. Если считать, что их взял соучастник, то непонятно, зачем он это сделал. Рассчитывать на то, что мы не установим личность погибшего, глупо.