«Scorpions». Rock your life - [71]
По традиции после концертов устраивался ужин для участников гастролей и местных организаторов. Иногда на нем появлялись и победительницы конкурса красоты, но довольно редко. Мы заказали столики в лучшем ресторане Новосибирска. Неожиданно туда пришла Таня с подругой.
Девушки сели за столик, официанты приносили заказанные блюда, а у нас завязалась самая нормальная беседа — без всякого флирта, так, о разных пустяках. Почти все время Таня молча сидела рядом с подругой, а та говорила без умолку. Я мысленно дал ей прозвище Кепка — на ней была веселая кепочка, под которой она спрятала свои светлые волосы. Мне было удивительно, почему Таня вообще пришла, ведь она явно чем-то тяготилась.
Когда мы впоследствии вспоминали про этот вечер, она рассказала, как сидела после шоу одна, с котом, в своей маленькой квартирке, и учеба совершенно не лезла ей в голову. Еще не улеглось волнение от неожиданного события. В ее душе возникло странное чувство, оно сигналило ей — ступай на ужин, ступай. А ведь она уже отказалась. Словом, она была в растерянности и не знала, как поступить. Одна она пойти не решилась, вот и позвала с собой Кепку.
После ужина караван отправился дальше в какой-то клуб, но перед этим мы решили заглянуть в кафе «Нью-Йорк-Таймс», так как услышали, что нас там ждут фанаты. Перед рестораном уже стояли пять «лимузинов-мерсов» с водителями — по одному на каждого участника рок-группы! That’s Russia, baby! Это Россия, детка! Увидев, что Таня растерянно стоит на тротуаре, я высунулся из салона и крикнул:
— Эй, если ты хочешь поехать в клуб, садись ко мне. Все о’кей!
Я подвинулся, она села рядом, соблюдая предельную дистанцию, какую только возможно. Мы не произнесли ни слова. Всю поездку Таня смотрела в окно, на городские огни. Когда мы проезжали мимо церкви, мне показалось, что она еле слышно всхлипнула. Но, может, только показалось. Anyway!
В кафе «Нью-Йорк-Таймс» творилось невесть что. У Джеймса неожиданно появилась гитара, и он исполнил классный соляк. Настроение гигантское. Целый час мы раздавали автографы и фотографировались с фанатами, потом решили двинуться дальше. Нам хотелось еще немножко веселья. Вдруг ко мне подошла женщина и со слезами на глазах протянула маленького золотого ангела. Я не понял, что она говорила мне по-русски, и попросил Таню перевести.
— Этот амулет — символ моего детства. Спасибо за чудесную музыку, которую вы подарили мне и моей семье. Пусть этот ангел защитит тебя и прогонит всех злых духов.
Растроганный, я обнял женщину и от всего сердца поблагодарил:
— Большое спасибо.
Других слов я не знал. У Тани тоже на глаза навернулись слезы. Такого она явно не ожидала от рок-музыканта.
Потом были клуб, напитки в баре, раскованное настроение. Девушки танцевали. Непременное правило для рок-музыканта: рок-музыкант не танцует. Рок-музыкант стоит с виски возле бара и изображает из себя крутого.
Через несколько порций Джеймс исполнил родом со мной нечто вроде калифорнийского «танца дождя», нас это рассмешило, и вот я уже оказался на танцполе. Это я-то! И с кем я танцевал? С Таней. Диджей выдал ремикс Шакиры, и мое тело задергалось само собой в ритме музыки. В тот момент я не хотел бы оказаться ни в каком другом месте на Земле. Я впитывал энергию момента и был абсолютно счастлив. И я совсем не замечал, что Таня все время танцевала со мной. Лишь потом, когда я встретил у бара Клиффа и его спутницу жизни, они поделились со мной своими наблюдениями, и я понял, что произошло.
— Рудольф, ты все время танцевал с той девушкой, — с легким удивлением сказал Клифф и показал на Таню.
— Ну и что? — ответил я. — Что в этом такого?
— Знаешь, казалось, что вы с ней знакомы всю жизнь!
Подружка Клиффа радостно кивнула.
— Да что ты говоришь?
Больше я ничего не мог сказать. Слишком был сбит с толку. Водка делала свое дело. Я повернулся к Тане, которая теперь раскованно танцевала с Кепкой, усмехнулся и продолжил болтать с Клиффом и его спутницей.
Веселье продолжалось. Модельное агентство направило в клуб несколько сотрудников, чтобы девушки не наделали глупостей, и когда я вернулся из туалета, все исчезли. Клифф сказал, что они уехали домой.
На следующее утро я стоял в вестибюле у окошка администратора, оплачивал свой номер в отеле. Ко мне подошла фотограф из команды ROL. Не знаю зачем, но она сунула мне под нос снимки, сделанные накануне вечером. Забавно, подумал я. До сих пор мне как-то не показывали фото, почему показали сейчас? Ладно, я бросил на них взгляд и удивился — на всех четырех были лишь Таня да я.
— Быть такого не может, — усмехнулся я фотографу. Та не понимала ни слова по-немецки и тем дружелюбнее улыбалась. Я опять вспомнил слова Клиффа.
С минуту я любовался снимками. Вдруг из коридора послышались громкие крики:
— Черт побери! Черт! Черт!
Я оглянулся и увидел Клауса. Он несся на меня, словно разъяренный бык.
— Клаус, дружище, успокойся. Что случилось?
— Рудольф! Что за дела! Кто это придумал? В Интернете вывешена информация о нас — сплошное вранье. Да еще эти чертовы фото, где мы с какими-то непонятными девицами. Что подумает моя жена? Черт знает что!
Сборник посвящён раннему периоду творческого пути Романа Осиповича Якобсона (1896–1982), его связям с русским литературным и художественным авангардом 1910-х годов. Большую часть книги составляют воспоминания о В. Маяковском, В. Хлебникове, К. Малевиче, М. Ларионове и др. Здесь же опубликованы письма Якобсона к В. Хлебникову, А. Кручёных, М. Матюшину и Эльзе Каган (Триоде), его статьи о русском и западном авангардном искусстве, а также его собственные поэтические и прозаические опыты этих лет. Воспроизводятся малоизвестные документальные фотографии.https://ruslit.traumlibrary.net.
«Черные воды Васюгана» — воспоминания Юлия Вольфенгаута (1913–2004), депортированного в 1941 году из Бессарабии в Нарымский край. Острая наблюдательность, гротеск, радость ситуационной анекдотичности при непоколебимой вере в ценность справедливости и правды — все это делает автора летописцем ссылки.
С самого первого сезона, с января 1990 года, каждая серия «Симпсонов» начинается с шутки, которую не замечают десятки миллионов зрителей за сотни миллионов просмотров. Когда название сериала выплывает из-за облаков, сначала вы видите только первую половину фамилии, «The Simps»; вторая показывается чуть позже. Все еще не понимаете? В английском языке «Simps» означает простаки, туповатые граждане, – как те, которых вы увидите в сериале. Но не расстраивайтесь – это не последняя шутка, которую вы не заметили в «Симпсонах».
Самый одиозный из всех российских поэтов, Иван Семенович Барков (1732–1768), еще при жизни снискал себе дурную славу как автор непристойных, «срамных» од и стихотворений. Его имя сделалось нарицательным, а потому его перу приписывали и приписывают едва ли не все те похабные стишки, которые ходили в списках не только в его время, но и много позже. Но ведь Барков — это еще и переводчик и издатель, поэт, принимавший деятельное участие в литературной жизни своего времени! Что, если его «прескверная» репутация не вполне справедлива? Именно таким вопросом задается автор книги, доктор филологических наук Наталья Ивановна Михайлова.
Граф Ф. Г. Головкин происходил из знатного рода Головкиных, возвышение которого было связано с Петром I. Благодаря знатному происхождению граф Федор оказался вблизи российского трона, при дворе европейских монархов. На страницах воспоминаний Головкина, написанных на основе дневниковых записей, встает панорама Европы и России рубежа XVII–XIX веков, персонифицированная знаковыми фигурами того времени. Настоящая публикация отличается от первых изданий, поскольку к основному тексту приобщены те фрагменты мемуаров, которые не вошли в предыдущие.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.