«Scorpions». Rock your life - [25]

Мои самые любимые станции назывались «Радио Люксембург», «Радио Монте-Карло» и, разумеется, «Радио Каролина», легендарная пиратская станция, вещавшая с борта корабля в нейтральных водах у побережья Англии. Абсолютное безумие. В противоположность немецким радиостанциям они передавали рок-н-ролл из Англии и Америки: Чак Берри, Литл Ричард, Джерри Ли Льюис! В самих именах исполнителей словно звучал широкий мир, искрила энергия, бурлившая и в их песнях. Словно по эфиру носился гигантский смерч. Никакого сравнения с музыкой, которую слушал отец. Я садился поудобнее на ковер, закрывал глаза и, навострив уши, впитывал в себя все, что слышал.

Радио было моими воротами в совершенно новый мир. Тот мир, у которого не было абсолютно ничего общего с затхлой мелкобуржуазной провинцией, где я жил. И то, что в этом таинственном мире стоял такой невероятный шум, меня ничуть не смущало — наоборот, это создавало особенную, загадочную атмосферу. Чем больше я слышал песен, тем отчетливее замечал, что гитара — самый мистический инструмент. Впрочем, возможно, это было связано с тем, что я уже был страстным фанатом Элвиса Пресли, который именно во Фридберге проходил армейскую службу. Элвис, который, как известно, даже не умел толком играть на гитаре, часто фотографировался с нею, так как она была символом жизненного кредо целого поколения. Бадди Холли, Эдди Кокран — все они позировали с гитарой, словно говорили: «Глядите-ка, скучные обыватели. Это свобода!» Именно свободы я и хотел — я хотел быть кем угодно, только не тупым обывателем. Слушая радио, я ощущал свою связь с целым миром. Неописуемое чувство, которое невозможно себе представить в нынешнюю эпоху Интернета. В те редкие моменты я был членом тайного общества, обнаружившим частоты чужой планеты. Перед возвращением родителей с танцев я уже лежал в посте ли и фантазировал, какова жизнь там, на другой стороне Неделя за неделей. Месяц за месяцем. Год за годом.

МОПЕД ИЛИ ГИТАРА?

В начале шестидесятых мопед был так же важен для подростка, как и рок-н-ролл. Джеймса Дина уже не было в живых, он умер в 1955 году, но его снимки, где он в кожаной куртке, с сигаретой и на мотоцикле, были всюду. По крайней мере, в головах. Да, и я тоже хотел бы быть таким, и я не хотел принадлежать к этому пыльному мирку. Хоть мне и было тогда 13 или 14 лет, но вся эта скучная, правильная жизнь была не для меня.

В один прекрасный вечер ситуация начала меняться. Дело в том, что я долго ждал удобного момента и за ужином как бы невзначай заметил, что, вообще-то, мопед — отличная штука. Мое шестнадцатилетие и, соответственно, права на вождение, еще были впереди, в сиреневом тумане. Но ведь нелишне прощупать настроение предков…

— Не-е, не-е, мой мальчик, — ответил отец как бы нехотя, то твердо. — Это не укладывается ни в какие рамки. Ты хочешь попасть в аварию? Только без моей помощи.

Хотя мой отец был очень толерантным человеком, тема мопеда была для него красной тряпкой. Через несколько месяцев после того разговора, когда он понял, что я серьезно интересуюсь музыкой, он отвел меня в сторону и сказал:

— Мальчик мой, скоро у тебя день рождения. Ты не возражаешь, если я подарю тебе хорошую гитару?

Что за вопрос! Конечно, я мечтал о гитаре. Да еще как! Но все же после первой радости я довольно быстро почувствовал разочарование и надолго повесил гитару на гвоздик: я увидел, что у меня ничего не получается, и не хотел выглядеть неудачником в собственных глазах. Проклятье! Хотя этого и следовало ожидать.

Гитара и я! Любви с первого взгляда, во всяком случае у нас, не вышло. Мне чего-то не хватало, какой-то искры, чтобы гитара ожила в моих руках. Гораздо охотнее я гонял в футбол с друзьями из спортивного клуба.

ВАЖНЫЙ ВОПРОС: КЕМ Я СТАНУ?

Близился конец года, и мы должны были выбрать себе какую-то профессию. Мои приятели стали каменщиками, столярами, плотниками или плиточниками и были довольны сделанным выбором. Меня все это не привлекало. Меня тянуло к чему-то другому, хотелось внести в свою жизнь немного динамики. Хотелось ездить по свету, попадать в опасные и увлекательные ситуации, испытывать необыкновенные приключения — вот это была бы жизнь! А так что — тьфу!

Мой первый выбор я остановил на ремесле парикмахера. Признаться, у меня были довольно наивные и романтические представления об этой работе, она казалась мне необыкновенно творческой. Кроме того, в том возрасте я часами возился со своими волосами (впрочем, такая привычка у меня сохранилась и по сей день). На лбу я сооружал себе локон, как у Элвиса, а сзади у меня была фокухила, как у футболистов. (Фокухила — от немецкого: Vorne kurz, hinten lang — спереди коротко, сзади длинно. — Прим. пер.) Что-либо нелепее трудно вообразить но полвека назад это считалось круто. Почему я недолго щелкал ножницами возле чужих волос? Потому что все хозяева парикмахерских были неопрятными. К счастью, я вовремя прозрел и понял, что мастер не каждый день делает стильные прически шикарным клиентам. Реальность оказалась скучной и унылой. Я часами подсушивал феном перманент у пожилых дам, слушал разговоры о попсовых певцах, а в качестве чаевых получал щипок зада. И все это не имело вообще никакого отношения к рок-н-роллу.