Сципион. Том 1 - [3]

Вот сейчас на пороге покажется Сципион…

Двадцать лет эти люди трепетали и заискивали перед ним, ловили его взгляд, надувались гордостью и сияли счастьем, если удостаивались его слова или хотя бы приветливого жеста, многих из них он водил в походы, бросал на штурм городов, выстраивал на поле боя, с ним они победоносно прошли полмира. Кто-то получил от него награды и богатство, кто-то — земельный участок, всем он вернул Родину и принес славу. Но зато теперь он очутился в их власти! Его авторитет казался незыблемым, как могущество Рима, в представлении плебса этот человек не просто превосходил всех прочих людей, но был близок к самим богам. И вдруг мир перевернулся, и величие Сципиона Африканского обратилось во прах! И столь грандиозное превращение осуществилось силой и волей толпы. Они, серые обыватели, которых считали неспособными к большим делам, без труда одолели творца самых значительных предприятий своего века, они одержали победу над победителем, достигли того, чего не сумели бесчисленные орды врагов. Так как же было плебсу не возгордиться собственной мощью и не возрадоваться своей беспримерной победе! Толпою владело упоенье хищника, вонзившего зубы в горло жертвы, она жаждала крови и ни о чем не размышляла.

Где-то за тучами взошло солнце, но в Риме его не видели, здесь по-прежнему было темно, словно в сумерках. Сверкающие все так же, как и час назад, глаза буравили дверь Сципионова дома.

Сейчас стукнут засовы, и на пороге появится Сципион.

Толпа ждала этого события, как девица — брачной ночи. Вся жизнь впавших в созерцательный транс людей сосредоточилась на вожделенном мгновении, каковое представлялось пределом желаний и концом света, переходом в иной мир, вознесением в Эдемский сад. Никто не желал знать, что будет потом, после того как дверь снова закроется, это казалось неинтересным и ненужным, ибо все свершится сейчас…

Стукнули засовы. Зрители оцепенели: они уже не соображали, происходит ли это наяву или только мерещится. Они так долго ждали… Тысячам воспаленных любопытством глаз предстал привратник, который деловито отер порог, а затем уверенно отстранил публику от входа. И снова пауза. Толпа готова была ринуться на штурм, да вот беда: полководец-то находится внутри.

Вышел Сципион. У стоящих поблизости вырвался ликующий возглас, как и всегда при виде этого человека, однако на них злобно зашикали сзади и тем самым заставили замолчать. Следом за привычным восхищением зрителей охватило разочарование: Публий Корнелий Сципион Африканский по случаю сырой погоды был закутан в длинный плащ, и они пока не смогли увидеть его в жалких лохмотьях, в одеянии смиренья и мольбы, которое предписывалось подсудимому римскими обычаями. Но днем-то они заставят его снять плащ и предстать пред ними униженным и покорным оборванцем.

Публий поздоровался за руку с друзьями, собравшимися у входа, дал слугам указания относительно клиентов и в сопровождении кучки родственников и ближайших товарищей, а также когорты клиентов неспешно двинулся в сторону Капитолия. Толпу он не удостоил даже беглым взглядом, и вообще вид его был слишком торжественен, настолько, что плебс пришел в смущение и оробел. На форуме стояла неестественная при таком скоплении людей тишина, народ не выражал ни любви, ни ненависти. Казалось, сама серость скорбящей природы пасмурного утра проникла в души людей, и они усомнились: действительно ли так радостно губить славу и гордость собственной Родины надругательством над лучшими представителями своей общины.

Впрочем, замешательство длилось недолго. Сказалась гигантская подрывная работа, проделанная определенными людьми, а также и другие пороки того времени. И едва плебс увидел ростры, сидящих чуть поодаль судей, претора в магистратской тоге и ликторов со связками прутьев — символом государственной власти, разом вернулись недавние страсти. Люди осознали, что все это происходит наяву, что сегодня в самом деле будет суд над Публием Сципионом Африканским и, значит, почтение к нему неуместно. Муть тяжких переживаний и разочарований последних лет снова наполнила души, а влитый в них яд пропаганды сцементировал это рыхлое недовольство в монолитную глыбу ненависти, которая опять с грохотом покатилась на Сципиона.

За неимением в то время просторного общественного здания, суд проходил на форуме. После традиционного ритуала, открывавшего подобные мероприятия, слово было предоставлено обвинителям. На ростры коршуном взлетел наиболее темпераментный из двух Квинтов Петилиев, который воинственно обозрел поле людских голов, будто высматривая добычу, и ринулся в дебри своей речи с решимостью низвергшегося с небес стервятника, а может быть, с отчаянностью ныряльщика за пурпуром, штурмующего смертоносные глубины.

Не располагая фактами против Сципиона, он прибег к намекам, не обладая возможностью воззвать к рассудку слушателей, старался возбудить их эмоции. Страшась сразу высказать несуразное обвинение, оратор решил предварительно подготовить аудиторию к тому, чтобы услышать самое худшее о подсудимом. Потому он сделал экскурс в биографию Сципиона, мало затрагивая общеизвестные события и обильно заполняя все пробелы чернотою своей фантазии.