Сципион. Том 1 - [2]

Очевидно, что жизнеописание такого человека не может не стать романом. Однако загадки его судьбы не позволяют ограничиться лишь ее описанием, поэтому роман о Сципионе не может не быть исследованием.

Необходимо сказать, что с преждевременной смертью беды Сципиона не закончились. Он был слишком заметной личностью, чтобы человечество оставило в покое его прах.

Одолев всех врагов на поле боя, Сципион вдруг потерпел «поражение» от историка XIX века Теодора Моммзена, который объявил гением Ганнибала, а Сципиона «великодушно» удостоил чести являть собой достойный фон для гениальности вознесенного на пьедестал героя. И эта оценка жирным шрифтом отпечаталась в культуре главенствующей ныне цивилизации.

Удивительная метаморфоза! Выходит, Сципион «не угодил» не только поколению новых для него римлян, но и цивилизации, ставшей будто бы продолжением латинской? А ведь во многом благодаря ему европейская цивилизация зиждется на греко-римской культуре, а не на финикийско-африканской.

Путь к решению проблемы можно найти в сопоставлении жизни Сципиона с судьбою Римской республики, частью которой она являлась.

Благодаря победам Сципиона Римское государство укрепилось, выросло и разбогатело. За несколько десятков лет оно из рядового по своим масштабам полиса превратилось в сверхдержаву, охватившую весь тогдашний цивилизованный мир. Этот феномен поразил даже самих древних и стал объектом их изучения, как, например, в труде Полибия. Но плоды побед содержали в себе семена деградации, проросшие трагедией столетних раздоров и гражданских войн. Республика не смогла преодолеть кризис и погибла в конвульсиях жестокой междоусобицы. Получается, что Рим тоже рухнул под грузом собственных побед, как будто Сципион вскрыл бутыль с могучим джином, одержимым всесокрушающей страстью к разрушению.

Что же касается оценок, то нынешняя цивилизация восхищается не величием Римской республики, а её мумией в роскошной мраморной гробнице, называемой империей.

Не в этом ли сходстве судеб народа и его героя следует искать причины метаморфоз каждого из них? Между прочим, такая взаимосвязь осознавалась и самими представителями античной цивилизации. Грек Антисфен писал, что государства погибают, когда перестают отличать хороших граждан от дурных. А в таком случае роман о Сципионе не может не быть социальным.

Итак, социально-исторический роман «Сципион» рассказывает о великом полководце, политике и интересном человеке Публии Корнелии Сципионе Африканском Старшем, показывает социально-политический фон, на котором разворачивались события его жизни, охватывавший почти все Средиземноморье, выявляет социальные сдвиги в римском обществе, вызванные изменением статуса Рима, каковые являются общими для всех цивилизаций и обуславливают их расцвет и падение. Таким образом, книга дает материал для ответа на вопрос, кто победил в этой трагедии, кто в конце концов остался в выигрыше, а кто проиграл, и кем является тот всесокрушающий джин, откуда он возник и кому служит.

Пролог

Над Римом брезжило хмурое утро. Ночью шел дождь. Теперь он почти иссяк, но его остатки повисли в воздухе серой мглой. Стены храмов, колонны и статуи слезились влагой, словно источаемой камнями. Булыжники мостовой терялись во мраке, но от них тоже веяло сыростью. То там, то здесь слышался похожий на всхлипывания шелест ручейков, ищущих спуск с крыш или бегущих по водоотводным канавкам.

Сумрак форума шевелился и качался группами теней. То были люди, сходившиеся сюда еще с ночи. Они собирались на главную городскую площадь, словно в театр. Их ждало здесь представление. Сегодня был день суда над Публием Корнелием Сципионом Африканским!

Не замечая промозглой прохлады ранней утренней поры, зрители ругались и работали локтями, стараясь протиснуться в первые ряды. Однако переговаривались и даже ссорились они почему-то шепотом, будто боялись помешать актерам готовиться к выходу на сцену или опасались спугнуть муз. Народ все прибывал, ажиотаж нарастал. Тысячи пламенных взоров буравили дом Сципиона. Все ждали: сейчас медленно, неуверенно раскроется дверь, и на пороге понурым, униженным, молящим о пощаде появится тот, кого всегда видели только гордым, победоносным, щедро одаряющим милостями обездоленных, он предстанет перед бесчисленной толпою в рубище, тогда как прежде его видели только в сенаторской тоге, магистратской претексте, императорском плаще, в наряде триумфатора. Душераздирающий контраст! Эти люди чувствовали себя в роли очевидцев крушения Родосского Колосса.

Многие из присутствующих, поддавшись пропаганде, искренне считали Сципионов корнем всех зол, другие ненавидели их как нобилей вообще, для третьих любопытство было превыше доблести и пороков, и ради острых ощущений они могли аплодировать казни праведника и триумфу подлеца, четвертых томило постоянство, и эта категория плебса жаждала свержения кумиров из страсти к новизне, пятые находились здесь, так как полагали, что обязаны быть причастными к важнейшим делам государства. Но все эти разные люди, собравшись вместе, оказались спаянными единым инстинктом и объяты стадным психозом. Их соединяли самые элементарные связи, и на уровне этих простейших связей осуществлялось функционирование организма под названием толпа, тогда как глубинная человеческая основа отступила назад и укрылась в тайниках души. Тут были тысячи милых, доброжелательных людей, но составленная из них толпа являлась диким зверем, она упивалась своим могуществом и, грозно оскалившись, подстерегала жертву у ее жилища. Она чуяла беду и приходила в неистовство, как хищник от запаха крови.