Сципион. Том 1 - [265]

Сделав выразительную паузу, он обратился к остальному войску:

— Удовлетворим пожелания наших бывших соратников? Африканцы утвердительно гикнули в ответ и начали строиться боевым порядком.

Видя столь грозные приготовления, один из италийских офицеров воскликнул:

— Ганнибал, мы доблестно и честно сражались за тебя пятнадцать лет! Неужели мы не заслужили права расстаться с тобою по-дружески, чтобы жить в мире на своей земле?

— Вы не заслужили права достаться в добычу моим заклятым врагам, вы не заслужили права не подчиняться Ганнибаалу, — хмуро ответил полководец.

— Некогда ты призвал нас под свои знамена лозунгом об освобождении нашей страны от римского господства. «Италия — италикам!» — провозгласил ты. Мы — италики и желаем остаться в Италии. Подтверди же хотя бы раз добрые слова добрым же делом! — в отчаянии воззвал к своему кумиру другой офицер.

— Какие еще лозунги! — презрительно возмутился Ганнибал. — «Серебро!» — вот твой лозунг! Хватит разговоров! Вы ослушались Ганнибаала! Серьезность такого преступленья вам растолкуют наши копья!

Повернувшись в сторону африканцев, он крикнул:

— Вперед, мои бравые герои! Все, что захватите у этих италийских выродков, — ваше!

Фаланга, ощетинившись металлическими остриями копий, двинулась на толпу растерянных италиков. Последние не были готовы к бою и потому бросились назад, к морю. Достигнув побережья, они укрылись в знаменитом кротонском храме Геры. Святость места не остановила Ганнибаловых воинов: штурмом овладев обширным зданием, африканцы перерезали своих недавних сотоварищей в том самом храме, в котором незадолго перед тем Ганнибал поместил алтарь с надписью, перечисляющей его подвиги.

— Пусть все знают, что от возмездия Ганнибаала не спасут никакие боги, — мрачно подвел итог своему последнему италийскому деянию полководец.

Одержав эту победу, карфагеняне погрузились на суда и вышли в море. Ганнибал долго смотрел вслед уплывающим в туман берегам. К италийской земле его нестерпимо притягивала неутоленная страсть лютой ненависти, и он, как зачарованный, вглядывался в голубой горизонт, мечтая возвратиться сюда на горе всем римлянам, и даже поклялся себе в этом, но какой-то внутренний голос, раня душу печалью, тихо шептал ему в такт качающимся волнам пророчества о тщетности его надежд.

Магону после поражения от объединенных сил Корнелия Цетега и Квинтилия Вара также не имело смысла оставаться в Италии, и потому он воспринял приказ Карфагена об отступлении в Африку с удовлетворением. Однако путешествие оказалось ему не по силам, но это выяснилось уже в пути: он умер от раны, полученной в недавнем сражении. Несколько его кораблей возле Сардинии попалось римлянам, но большая часть флотилии благополучно достигла карфагенской гавани, доставив в столицу войско, но уже без полководца.

16

Сципион хорошо подготовился к встрече новых пунийских войск. Блокировав Карфаген благодаря системе укреплений вокруг Тунета, он рассчитывал вынудить противника почти сразу же по прибытии в столицу вступить с ним в генеральное сражение. При этом карфагеняне были бы отрезаны от людских и материальных ресурсов большей части своей страны, а Сципион, наоборот, действовал бы в хорошо освоенной им области, невдалеке от главного лагеря, через который осуществлялась связь с Сицилией. Однако Ганнибал верно просчитал ситуацию и, обойдя карфагенский залив слева, высадился в районе торговой зоны, где у него было более всего единомышленников, в городе Лептисе. Своим офицерам, жаждавшим побыстрее попасть в родной Карфаген, он объяснил такой зигзаг маршрута неблагоприятным знамением, будто бы отвратившим его от прямого пути. Избежав таким образом ловушки Сципиона, он теперь еще и сам угрожал ему с тыла.

Положение римлян, дислоцированных на подступах к Карфагену, стало весьма опасным. Им пришлось оставить большинство укреплений и сконцентрироваться в самом Тунете. Конечно, такой ход событий не был для Сципиона полной неожиданностью. Пунийцы могли бы даже, предварительно зайдя в Карфаген, потом посредством флота перебазироваться на любой выгодный для них рубеж, но в этом случае создавалось бы впечатление, будто они бегут от Сципиона, не отваживаясь вступить в открытый бой, и римляне получали бы психологическое превосходство. Проконсул рассматривал и другие варианты стратегического маневрирования противника, как, наверное, мудрил по-своему и полководец карфагенян. Но как бы там ни было, а Ганнибал показал, что за годы прозябания в Бруттии он не утратил бдительности и, не собираясь с ходу форсировать события, осторожно и расчетливо готовится к долгой позиционной борьбе с соперником.

Но случилась и другая неприятность, которую Сципион действительно никак не мог предугадать. Консул Гней Сервилий Цепион, возомнивший себя гением после незначительной стычки с Ганнибалом, теперь посчитал, что, отправляясь в Африку, враг бежит именно от него. И возмечтав о великой славе завершителя войны, Гней Сервилий без ведома сената покинул порученную ему провинцию и переправился в Сицилию, намереваясь далее двинуть стопы свои в пределы владений Сципиона, дабы преследовать Ганнибала до самых ворот Карфагена.