«Считаю до трех!»: Что делать, если дети сводят нас с ума - [74]

«О господи!» – подумал отец и сказал:

– Ах вот как!

С тех пор как их старший сын перешел в четвертый класс начальной школы, они почувствовали на своей шкуре все неприятные стороны баварской системы образования. Раньше тройка была просто оценкой, а теперь она превратилась для родителей в мрачного всадника Апокалипсиса по имени Основная Школа. Рядом с ним маячила тень чистилища – реальной школы. И, конечно же, предел всех мечтаний, райские кущи, – гимназия.

Отец всегда относился к этому вопросу спокойнее и считал, что его старший сын прекрасно будет себя чувствовать в реальной школе – может быть, даже спокойнее, чем в пресловутом гимназическом раю. Но в этом отношении он был одинок и старался скрывать свое мнение даже от жены («Ты что, не хочешь, чтобы наш ребенок получил самое лучшее образование?»). В начальной школе у всех учителей и родителей, а потом и у детей была только одна цель: гимназия. Школа не хотела испортить свое доброе имя, а родители – будущее своих детей.

Родители очень быстро узнали, что сокращение УК, углубленный курс, которое было им известно по выпускным классам, можно было произносить и как КУ – контроль успеваемости, в зависимости от которого определялся наводивший страх «выпуск из начальной школы». И успеваемость постоянно контролировали.

15 КУ по немецкому языку, не меньше пяти по математике и по краеведению и естествознанию – родители быстро становились мастерами подсчетов. Ключ к дверям от рая назывался «Средний балл не больше 2,33», билет в чистилище: «не больше 2,66». Родителям приходилось складывать и делить. Средние баллы определяли их настроение. Неужели их ребенок не мог получить что-то лучше тройки? Нет, не мог.

В октябре была хорошая погода, но на улице гуляли в основном младшие дети. Так было и в ноябре, декабре, январе. Четвероклассники пропали без вести, замурованные за стеной из учебников. Родители пытались подзадорить своих детей и делали это более или менее правильно с педагогической точки зрения. Подбадривание происходило в диапазоне между «Я знаю, что ты можешь сделать это лучше!» и «Ты же хочешь быть астронавтом. С таким оценками можешь об этом забыть!».

Сначала мать в этом не участвовала, она хотела оградить своего ребенка от такого ужасного давления. Но ей это не удалось. Дети сами начали сравнивать свои оценки и делиться на победителей и проигравших. Если родители предлагали сыну сделать уроки, а потом пойти на улицу поиграть («немножко подышать свежим воздухом») перед сном, он вскоре печально возвращался домой. Его друзья все еще занимались, они добровольно делали дополнительные задания, которые для них нашли их родители.

Вот и мать тоже начала подсчитывать, и, когда ее сын приходил домой с четверкой[2] по математике, она проводила бессонную ночь, а потом все утро изучала разные сайты и искала книги, вводя в поисковик ключевые слова дополнительные задания, добровольно.

К сожалению, ее сын явно не принадлежал к разряду добровольцев. Он только и знал, что вспоминал то время, когда можно было кататься на санках, играть в снежки, а каникулы были действительно каникулами. Но мать оставалась тверда и постоянно думала о его будущем. Она даже заключила с ним сделку: полчаса поиграть в снегу, потом полчаса занятий математикой. На следующем КУ он должен получить двойку. Он получил тройку.

– Я тупой, я тупой, – плакал ее сын вечером, а она его успокаивала и при этом подсчитывала про себя, сможет ли он дотянуть до двойки на следующем срезе, чтобы увеличить средний балл. Но тут разревелся младший братик:

– Я никогда не пойду в школу, никогда, никогда! – кричал он.

Вот в этот вечер мать и начала собирать чемодан.

Но отец не собирался поддерживать ее план бегства:

– Ну что же, значит он пойдет в реальную школу. А если захочет, то экзамены для поступления в университет он сдаст позже.

– А если не захочет? Его будущее… – лепетала мать.

Но она так устала после нескольких месяцев борьбы за оценки в четвертом классе, что покорно распаковала чемодан.

И вот, наконец, в мае наступил решительный день. Их сын все-таки получил ключ от райских врат. Везде в их квартале после обеда медленно открывались двери. Бледные десятилетние дети с темными кругами под глазами выползали на улицу и жмурились, глядя на солнце. Их сын тоже был среди них.

Но соседка, чей сын не попал в гимназию, испортила эту идиллию:

– Ну что, твоя мамочка очень хочет, чтобы у тебя был гимназический аттестат, правда? Теперь у тебя совсем не будет времени для игр, мы тебя и не увидим больше на улице!

Мать побледнела и утащила сына обратно в дом. Через два часа соседка увидела, как она уходила куда-то с чемоданом и обоими детьми. Вечером отца, пришедшего с работы, встретил опустевший дом. Он стал звать, но никто не отзывался.

На обеденном столе лежало наспех нацарапанное письмо: «Отправились к земле обетованной. Вернемся, когда оба ребенка поступят в гимназию. Или когда закончат школу».

Как спокойно прожить четвертый класс

Тяжелое решение

В некоторых немецких землях, например в Баварии, переход из младшей в старшую школу зависит от среднего балла, определяющего, в какой школе будет учиться ребенок, окончивший четвертый класс: в гимназии, реальной школе или же в средней, то есть в основной. Страх перед плохим средним баллом оказывает на детей и родителей невероятное давление, почти никому не удается избежать постоянных сравнений с другими учениками. Кроме того, мать и отец должны подумать о том, не будет ли их ребенку трудно учиться в гимназии, если у него проходной, но низкий балл, может быть, он был бы одним из лучших в реальной школе, затратив такие же усилия, но не испытывая никакого разочарования. Не будет ли так лучше для его самооценки?