Считается убийством - [10]

Шон пожал плечами:

– Тебе виднее.

Данте, которого сводили с ума вкусные запахи в ресторане, рвался с поводка.

Я посмотрел на часы – прогулка заняла двадцать минут, ведь мы никуда не торопились. В ресторане было немноголюдно, но субботняя толпа еще не набежала. Хелена Луиза беседовала с посетителем, стоя за прилавком. Я подошел вместе с Шоном, и мы подождали, пока она освободится.

– Чарли, ты лучшее украшение субботнего дня! Как я рада тебя видеть! – Хелена Луиза широко улыбнулась. – А что это с тобой за молодой человек très beau[5]? – Она протянула руку через прилавок. – Вы, наверное, Шон?

– Merci, mam’selle. Vous êtes très gentille[6], – Шон ответил на рукопожатие и улыбку.

Судя по тому, как просияла Хелена Луиза, французское произношение у него было неплохое.

– Et vous êtes charmant, m’sier, – Данте запрыгал на месте и развеселил ее: – Et votre petit chien aussi[7].

– Ну что, вы покрасовались и показали, какие вы оба европейцы? Теперь можно и поесть? – Я улыбался, поддразнивая их, Шон и Хелена Луиза рассмеялись.

– Certainement, chéri[8]. Что тебе предложить? – Хелена Луиза на секунду задумалась. – Есть свежий лотарингский пирог, с сыром или с колбасой, сыром и луком. Еще есть салат нисуаз и зеленый салат с моим фирменным соусом.

Салат нисуаз не вызвал у Шона энтузиазма, тунца и анчоусы он любил не больше моего.

– Мне пирог с колбасой, сыром и луком и зеленый салат. И воду без газа, – Шон обернулся. – А тебе?

– То же самое. И не забудь оставить место для десерта, не пожалеешь, – я похлопал себя по животу.

– Садитесь вон туда, – Хелена Луиза указала на стол в углу недалеко от кассы. – Заказ будет готов через несколько минут, и вы мне расскажете, как поживаете. Тебя я, кажется, сто лет не видела.

– Договорились, – я улыбнулся ей вслед.

Мы с Шоном расположились за столом, а Дизель с Данте под ним почти нос к носу. Мне было приятно, что они так хорошо уживаются.

Хелена Луиза появилась меньше чем через пять минут, как и обещала. И торжественно выставила перед нами салаты, пироги и воду. Еще она принесла две миски и дополнительные бутылочки воды для четвероногих посетителей. Пока она ходила за чашкой кофе для себя, мы с Шоном налили воды Дизелю и Данте, а потом с аппетитом принялись за еду. Я и не заметил, как проголодался.

Меня отвлек визгливый крик, от которого мы с Шоном оба оторопели:

– Почему здесь животные?! От них одна грязь!

Мы обернулись. В трех шагах от нашего стола стояла невысокая кругленькая особа с рыжими волосами, уложенными в башню, так, что она казалась выше, чем на самом деле. Подбоченившись и дрожа от негодования, она сверлила взглядом Дизеля и Данте.

– Они никому не мешают, – Шон сердито посмотрел на нее. – И, в отличие от некоторых, ведут себя тихо.

– Тихо или громко, – ядовито парировала она, – а все равно от животных грязь! Им не место там, где едят люди!

Мы с Шоном не успели ответить, как вмешалась Хелена Луиза. Свободной рукой она тронула даму за плечо, и та обернулась, недовольная, что ее отвлекают от склоки.

Хелена Луиза не дала ей вставить ни слова:

– Мэри-Анна Миллиган, уж не вам тут наводить порядки! Как насчет «съедобных трусов»? Вам это ни о чем не говорит?

С миссис Миллиган произошла удивительная перемена. Она покраснела ярче своих крашеных волос, и, честное слово, даже ее прическа осела на дюйм. Ни звука не доносилось из ее рта, который то открывался, то закрывался.

– Не забывайте, здесь я хозяйка, и по сравнению кое с кем котик и песик – вполне приличные посетители, – во взгляде Хелены Луизы горела готовность бросить вызов целой армии амазонок.

Мэри-Анна Миллиган не нашла в себе силы принять бой. Она что-то пробормотала, развернулась и почти бегом выскочила наружу. Все это слышали еще несколько человек – они засмеялись, одна женщина захлопала в ладоши и воскликнула: «Вот так с ней и надо!»

Шон сидел, откинувшись на спинку стула; по его лицу я видел, что он ничего не понимает – так же, как и я.

Я заглянул под стол. Дизель и Данте не обратили никакого внимания на человеческую ссору: Дизель вылизывал лапу, а Данте жевал поводок.

Хелена Луиза, торжествуя, уселась напротив меня.

– Что это было? – с трудом выговорил Шон, потому что теперь его разбирал хохот. – Вы так сурово с ней обошлись!

– Да уж, – засмеялся я. – Надо мне запомнить, что с тобой шутки плохи.

Хелена Луиза лукаво улыбнулась:

– Запомни, это тебе пригодится!

Она сделала глоток кофе. Шон наклонился к ней и спросил вполголоса:

– А что это за история со съедобными трусами?

Признаюсь, мне и самому было интересно.

Хелена Луиза посмотрела на нас, приподняв бровь:

– Дело было так. Мэри-Анна Миллиган – ханжа, каких поискать, обожает учить всех вокруг манерам, изображая образец высокой нравственности. Равно как и ее муженек, – Хелена Луиза сделала паузу, чтобы еще больше подогреть наш интерес к сплетне. – У меня есть приятельница, у которой брат в Мемфисе, он часто бывает в магазинах со, скажем так… специфическим ассортиментом. Думаю, вам понятно, что я имею в виду?

Хелена Луиза улыбалась. Мы с Шоном переглянулись: мы оба прекрасно ее поняли. Она продолжала:

– И вот, с полгода назад брат моей подружки ходит по такому магазину, разглядывает товары, как вдруг появляется Мэри-Анна со своим мужем Реймондом. И ищут вот это самое. Съедобные трусы, – она сделала еще глоток кофе.