Счастливый жребий - [35]

Мерфи поднес ее пальцы, каждый по очереди, к своим губам и прижался к ладони поцелуем. Потом поцеловал запястье — пульс ее бился с удвоенной частотой. Потом сгиб локтя. И каждый из его поцелуев извлекал из ее груди тихий стон.

Она упала в его объятия и впилась губами в его губы. Ей хотелось снова ощущать бешеный вихрь чувств, соединиться с ним, слиться душой. Его огрубевшие от работы руки сумели своими ласками воспламенить ее тело.

Мерфи расстегнул пуговки на ее рубашке и положил руку на ее грудь. Она сливалась с его телом. Словно была создана и послана на землю специально для того, чтобы доставлять ему наслаждение. И чтобы он отвечал ей тем же.

Она восторгалась им, восторгалась его силой. Высокий и сильный, он ласкал ее, возбужденный ее руками, ее губами. И поразительно: он мог сделать ее своей одним лишь взглядом, движением руки, силой объятий.

Рассыпав по полу цветы и прижавшись к нему всем телом, она чувствовала, что теперь ничто на свете ей не угрожает. Она в безопасности, под защитой, окружена заботой и любима. Она ни за что, никогда не откажется от того, что он ей дал. Вместе, только вместе, своей любовью, они смогут противостоять всему этому дурацкому миру.

Он покрывал поцелуями ее лицо, ее шею и обнаженные плечи. Она прошептала:

— Люби меня, Мерфи, люби меня.

Мак почувствовала, как внезапно напряглось его тело. Почувствовала раньше, чем услышала… Хруст. Хруст ветки. И снова тот же звук. Уже чуть громче. Кто-то приближался к ним. Приближался очень тихо. И подходил все ближе.

Мерфи прикрыл ей рот ладонью.

Он говорил тихо, почти шепотом, излагая свой план, продиктованный ситуацией. Снова проснулся инстинкт, решения принимались мгновенно.

— Это может быть один из них. Или все трое. Когда начнется заварушка, выбирайся отсюда. Иди в гору и сворачивай к югу. Иди вдоль дороги, но держись под деревьями. Доберись до коттеджа и позвони в полицию. — Маккензи начала возражать, но Мерфи склонился к ней и поцелуем заставил ее замолчать. — Поверь мне. Я сумею о себе позаботиться, но я должен знать, что ты далеко отсюда.

Одна? Мысль о том, что придется одной пройти по этим жутким местам, вселяла в нее ужас. Ей было страшно. Сейчас даже больше, чем прежде. Страшно за него. Но она не подаст виду.

И все же в голосе ее звучало отчаяние:

— Когда все это кончится, ты от меня не сбежишь? Мерфи воспользовался последним мгновением, чтобы еще раз полюбоваться ею. Он коснулся ее волос, потом провел ладонью по ее щеке.

— Когда все это кончится, я закажу тебе в ресторане огромный бифштекс, и мы будем танцевать при свете свечей до рассвета.

Сердце ее бешено колотилось. Мысли путались. Перед внутренним взором возникла картина. На ней платье из тонкого шелка, струящееся при каждом движении. Платье цвета сапфира, переливающееся всеми оттенками голубого и синего, — и она в этот момент плавно покачивается в его объятиях. В ушах ее бриллианты, волосы же подняты над макушкой в высокой прическе и скреплены заколкой, которую можно легко вытащить, чтобы позже он разрушил прическу и смотрел, как ее прекрасные волосы, рассыпаются по плечам. Он будет чистым, отдохнувшим, в темно-сером костюме. От него будет исходить пряный запах одеколона, и он поведет ее на танцевальный пятачок, бережно держа за кончики пальцев. Она закружится в кольце его рук, и они сольются друг с другом в мире, созданном специально для них; они будут танцевать в мире романтической музыки, озаренные огоньками свечей. Люди будут смотреть на них и вздыхать. Вместе они прекрасны.

Присев рядом с Мерфи, Мак смотрела, как он осторожно выглядывает из окна, оценивая ситуацию. Ее первой мыслью была тревога за него, но, увидев выражение его лица, она успокоилась. И все же ей не хотелось расставаться с ним. Она могла покинуть Мерфи только ради него самого. Она предпочла бы остаться, но ради него должна уйти.

В нем снова пробудился инстинкт выживания. Он почувствовал, как она прильнула к его спине, крепко прижимая к себе. Но он всецело сосредоточился на одинокой фигуре, приближавшейся к дому с оружием в руках. Ему необходимо обезвредить этого человека раньше, чем тот успеет предупредить других. Держа наготове стилет, Мерфи отмерил себе двадцать секунд до начала операции. Но даже сейчас он понимал, в каком состоянии находится Мак, понимал ее чувства.

Какими словами объяснить ей, как много она для него значит? Что он любит ее больше всего на свете. Наверное, ему не найти нужных слов.

Кровь бурлила в жилах. Она так много хотела сказать ему, объяснить. Но времени уже не осталось. Мак выпрямилась, расправила плечи.

— Мерфи. До встречи.

Он тотчас же обернулся, наклонился, сгреб с пола пригоршню цветов и протянул ей.

— До скорого, леди. — И прижался губами к ее губам. Потом легонько оттолкнул ее. В глазах его сверкала ярость. — А теперь иди. Пора.

Мерфи устремился к двери. Маккензй вырвалась черным ходом. И тут же услышала чей-то возглас, шум борьбы и сдавленные проклятия. Услышала хруст костей. Она набрала в грудь побольше воздуха и бросилась бежать. Бежала, словно спасая жизнь. Его жизнь. Их жизни.

Салли уже готов был повернуть обратно и с удовлетворением отрапортовать Гарри, что никого не видел. И тут на него прыгнуло… какое-то чудовище. В следующее мгновение тяжелый ботинок раздробил ему коленную чашечку. Салли упал на землю.